Приключения Буратино. Сборник. Алексей Брусницын

по тем временам «Zippo». Математик курил «Opal» и из некрасивых побуждений решил подколоть физика.

      – Извините, пожалуйста. Можно вопрос?

      – Да-да. Конечно, – раздраженно ответил тот.

      – Скажите, а чем, собственно, вы здесь занимаетесь? Компьютеры у вас тут не очень… На них положительно невозможно делать серьезную работу, – небрежно произнес математик.

      Физика буквально на секунду перекосило, но он быстро восстановил контроль над мимикой:

      – Компьютеры действительно слабоваты. Это беда… Но для того, чтобы даже приблизительно объяснить вам, чем мы тут занимаемся, мне потребуется очень много времени. Мне совершенно недосуг. Извините.

      – А вы все-таки попытайтесь, в двух словах, – не унимался математик.

      Физик закатил глаза.

      – Хорошо. Вы верите в возможность перемещения во времени или, например, нуль-транспортировку?

      – Конечно. Надеюсь, в обозримом бу… – забубнил математик.

      – Так вот никогда! – у физика даже вена на лбу вздулась. – Ни-ко-гда этого не будет! Абсолютно невозможно. К сожалению… Благодарю вас за испорченный перекур!

      «Леннон» зло раздавил полсигареты в пепельнице и убежал.

      А Антон Сергеевич остался сидеть под строгим взглядом деревянного Ландау.

      Он расстроился. Надежды на то, что человечество когда-нибудь научится мгновенно перемещаться во времени и пространстве, были разрушены, и это удручало… Opal кончился, и Антон Сергеевич, озираясь, выудил из пепельницы бычок Parliament и докурил. Серьезный ученый в недавнем прошлом, он привык для экономии времени доверять таким же серьезным ученым – представителям других наук. Разобраться во всем самому невозможно, времена универсалов – Ломоносовых и Да Винчи давно прошли. И чтобы досконально понять то, что выразил ему сейчас в двух словах этот физик-психопат, нужно было бы прожить совсем другую жизнь, а на это ни у кого не хватит времени…

      * * *

      Так вот. Это не какая-то там дремучая античность. Значит, окружающая действительность есть ничто иное, как собственная психопродукция. Сложная зрительная, слуховая, обонятельная, осязательная, словом, задействующая все чувства галлюцинация. Установить ее причину: сумасшествие, летаргический сон или нахождение в коме или под воздействием психоактивных веществ – пока возможным не представляется…

      Кстати, вариант с комой выглядит наиболее убедительно. Сидел на пляже, рыдал, на закат глядючи, – вот и хватил удар от переизбытка чувств. Инсульт. Лежит сейчас туловище на искусственной вентиляции легких, а мозг от нечего делать создает себе альтернативную реальность.

      В любом случае: в дурдоме или в коме – все происходящее есть одна сплошная фата-моргана. И его фантомная сущность молода, сильна и проворна настолько, что ей предлагают карьеру гладиатора… Опасаться за ее здоровье, пожалуй, глупо. Так же, как и беспокоиться о здоровье фантомов, с которыми придется сражаться на арене.

      Кстати! Упрек Тиберия по поводу убитого и двух покалеченных легионеров более не должен тревожить