Неповторимый. Людмила Шторк-Шива

опуститься на скамью, чтобы не столкнуться с выходящей Татьяной, которая никого не видела перед собой, двигаясь как зомби.

      Когда Татьяна вышла, Сергей Владиславович поднялся и вошел.

      – Такие как эта девица – чирей на здоровом теле Церкви! Их выдавливать нужно! – выдал Леонид Романович, глядя на одного из своих друзей.

      Он не заметил появившегося в дверях Сергея Владиславовича. Но тот, к кому он обращался, вдруг напряженно, даже испуганно указал глазами на дверь. И когда Леонид Романович посмотрел туда, куда указывал пожилой мужчина, то невольно вытянулся почти как солдат по стойке «смирно». Этого посетителя он не ожидал увидеть.

      – Братья, что здесь только что произошло? – поразился Сергей Владиславович. Затем он строго посмотрел на вновь избранного пастора, который, едва успев освоиться в новой роли, начал устанавливать свои порядки в общине. – А вам не приходила в голову мысль, что это не чирей, а инъекция, которую Бог поставил церкви, чтобы вылечить ее? – поинтересовался бывший пастор. – Брат, я думаю, что ты прекрасно осознаёшь, сколько правил поведения пресвитера в общине ты только что нарушил? – обратился он к новому руководителю. – И, братья, почему вы поддержали брата Леню в его поступке? Думаю, что вы тоже знаете, что все, что я случайно увидел и услышал, я обязан вынести на братский совет. Все это совершенно недопустимо в церкви! И вы сделали это за спиной всех братьев, кто должен был участвовать в подобных решениях, и я к таковым все еще отношусь, так как меня братья просили остаться в братском совете.

      Леонид Романович явно очень испугался. Он организовал все это судилище именно тогда, когда был уверен, что бывший пастор будет отсутствовать. В его лице явно читался испуг, но ни капли раскаяния в содеянном.

      Он давно считал, что старый пастор слишком «либеральничает» с вольнодумцами и поэтому их развелось слишком много и теперь он намерен был «почистить ряды». И все же он хотел это сделать тихо. Чтобы «братский совет», даже если и узнал бы, то как можно позже. Он был уверен, что Татьяна и ее семья не станет никому жаловаться и рассказывать о том, как обошлись с девушкой. Но он не предполагал, что бывший пастор, который пользовался большим уважением в общине и братском совете, станет свидетелем его «расправы с неугодной».

      Глава 11

      Когда-нибудь уйду, захлопнув двери

      Не взяв с собой «ни нитки, ни ремня»

      Оставив в прошлом все свои потери

      Приобретенья, опыт и дела…

      И налегке, взлетая над тропою, -

      Чтоб не топтать цветы, не мять травы, -

      Навстречу небу, ярко голубому

      Умчусь вперед, за грань, в другую жизнь!

      Надежда Шива-Локшин

      Когда вопрос о группе Татьяны Рокотовой был поднят на совете, Леонид Романович поразился тому, насколько эта девушка известна. Ее знали не только как дочь миссионера, но, несмотря на некоторое различие мнений, ценил каждый из братьев совета.

      После обсуждения, Леониду Романовичу