Дорога на краю Вселенной. Максимилиан Борисович Жирнов

герметичная, со штурвалом. Она была приоткрыта. Кто-то побывал здесь до меня.

      Я заглянул внутрь. Серые каменные стены, стальные двери, облицованный плиткой коридор. Очевидно, все это построили колонисты. Осталось выяснить, для чего.

      Я посветил прожектором, протиснулся в дверь и прошел чуть вперед. На полу, прислонившись к стене, сидели две мумии – скелеты, покрытые остатками кожи. Рядом с бренными останками валялся проржавевший кинжал. Интересно, как бедолаги прошли ловушки?

      Я открыл дверь справа и оказался в раздевалке: вдоль стен стояли шкафчиков. Внутри были защитные комбинезоны – потрепанные, но вполне пригодные для использования. Правда, я бы не рискнул их надеть без проверки.

      За следующей дверью был огромный зал, сплошь заставленный стеллажами. На них покоились ряды контейнеров со значком химической опасности и вполне себе информативной надписью «циклозарин». Нервно-паралитический газ – для чего он понадобился колонистам?

      Тогда я начал совать свой любопытный нос всюду, куда смог дотянуться. «Иприт учебный», «люизит», «VX» – я обнаружил склады самой кошмарной отравы, какую только мог изобрести изощренный мозг, поднаторевший на уничтожении себе подобных. Судя по всему, колонисты столкнулись с какой-то угрозой и пытались ее решить при помощи боевых газов. При наличии толковых химиков и технологов проблем с производством разной дряни проблем не будет. Патроны производить куда сложнее.

      В конце коридора, в оружейной комнате, я нашел несколько новеньких автоматов и пистолетов. Патронов, как я и ожидал, не было. Зато на стене висел старинный мушкетон – короткое крупнокалиберное ружье. Его я и прихватил с собой. Может, Вилли соорудит из него суперпушку?

      По аварийной лестнице я спустился на этаж ниже и наткнулся на командный пункт. Из небесно-голубых стоек, торчали толстые канаты кабелей в разноцветной изоляции. Под потолком поблескивали давно погасшие лампы.

      Я открыл ящик чудом уцелевшего металлического стола: в нем лежали старинные, незнакомые мне накопители. Я сунул их в контейнер для образцов, поднялся наверх и вышел в длинный сводчатый тоннель. Блестящие рельсы уходили в темноту. На тележке покоился толстый цилиндр с нарисованной буквой «Н» – термоядерный заряд. Видать, дела шли совсем плохо, раз колонисты разобрали фотонную торпеду.

      Несколько лет назад я читал фантастический роман одного малоизвестного в Галактике писателя с Земли. В нем главного героя опознавали по имени в записной книжке. Я всегда удивлялся: неужели нельзя было всем, кто работает в космосе, выдать металлические жетоны? Даже через много лет надписи на них читаются куда проще, чем выцветшие чернила на истлевшей бумаге. Несмотря на анализ ДНК и множество других средств опознания тел, в Десантном корпусе и Звездном флоте такие жетоны есть у всех, в том числе и у меня. Как выяснилось, были они и у колонистов.

      Возле бомбы лежал труп в форменной одежде – вполне себе современной. Костлявые руки тянулись к пульту детонации. Я сорвал с шеи покойника жетон и прочитал: