Три стороны одной медали. Елена Трифонова

был уйти. Выходим из помещения и направляемся в сторону лифта. Нечаянно улавливаю нотки ледяной воды с мятой и теплой ванилью, Ржевский не ушел, он где-то тут. Шпион, мать твою. Муж держит меня за руку, пальцы переплетены, шепчет мне на ухо приятные глупости, я громко смеюсь и закидываю голову назад. Боковым зрением замечаю фигуру в маленьком, плохо освещенном, коридоре. Миша и я подошли уже к лифту, ждем, когда приедет. Прости, Максим, я не хотела, чтобы так все вышло. По-другому ни как, видимо. Белозерский прижимает меня к стене, крепко обхватывает талию и целует, я отвечаю ему тем же. Открываются двери лифта, мы прерываемся. Смотрю мужу за спину и встречаю остекленевший взгляд, стараюсь смотреть совершенно безразлично, уголок губ дергается в искривленной улыбке, и мы заходим в лифт. Сердце вот- вот вырвется из груди от понимания того, какую боль я причинила Максу. Я сейчас начну задыхаться от осознания собственной мерзости. Я была такая искренняя, живая и настоящая с ним. Я ни лицемерка. Так невозможно играть в чувства.

      Настоящее время.

      День разговора.

      Максим

      Не верю своим ушам «я люблю своего мужа».

      – Тогда какого черты ты трахалась со мной все это время! Еще так натурально изображала чувства, что я смел тебе поверить. – Не узнаю свой голос. Да я себя не узнаю. Зачем сижу и слушаю все это. Хочу найти зацепку, вот зачем. Хочу услышать, что я ей не безразличен.

      – Я не изображала. – с сожалением произносит она. Вот. Зацепка. И я хватаюсь за нее. Вскидываю руки вверх и развожу ими в стороны.

      – Тогда уходи от него, если любишь меня.

      – Я не говорила, что люблю тебя, Максим. Я лишь сказала, что чувства были подлинными. Не изображала. Я горела с тобой, умирала под тобой и воскресала. С тобой легко, мягко, твое внимание обволакивает. Не хочется уходить. С тобой другие эмоции, с тобой другие чувства, потому что ты по-другому любишь.

      – Так останься. Со мной. – подхожу к ней и сажусь рядом, хочу прикоснуться к ней. – Останься со мной. – последние слова шепчу ей на ухо, она закрывает глаза. Глажу большим пальцем ее щеку, другую руку кладу на талию.

      – Нельзя… – шепчет мне уже в губы. Целую сначала уголок губ, потом нижнюю губу, втягиваю ее в рот, провожу языком по верхней губе. Лена прижимается ближе, еле себя сдерживаю, хочу ее целиком, не могу делить с кем-то. Целую ее нежно, глубоко, так могло бы продолжаться вечно, но она отстраняется.

      – Макс, прости меня, – тяжело дышим, я слышу ее слова, закрываю глаза. Дальше слышать не хочу. – Прости меня, за то как поступила с тобой. Я не имела права. Я сама не ожидала, что появятся чувства, прости меня. Но нам на…– тут я ее прерываю поцелуем.

      – Да замолчи же уже. Нет. Нет. И еще раз нет. Я не хочу слышать этого. – обнимаю крепко, а мне все мало.

      – Макс, – пытается высвободиться из моих объятий, – Макс, ты меня задушишь, – улыбка сквозь разочарование. Ослабляю хватку, но не отпускаю.