Перевернутая луна. Ян Бадевский

легкая добыча.

      Девушка загнала эту неприятную мысль подальше.

      И сосредоточилась на происходящем.

      Пара одиноких фонарей, в одном лампа почти перегорела. Свет дрожащий, неровный. Наоки продвигается вперед на полусогнутых ногах, смотрит на мир через оптику, усиленную наглазниками и министерскими имплантами. Вставки у нее хорошие, японские. Неубиваемые. Без всех этих фокусов с софтом нейрокоррекции.

      Муть превращается в четкую монохромную картинку.

      «Ротодайн» поднимает пандус, но не садится. Без поддержки с воздуха нельзя. Слишком опасный квест.

      Движение слева.

      Повернуться на девять часов.

      Мусорный бак, целлофан полощется на ветру. Смятые жестянки из-под пива. Прошлогодняя елка с остатками мишуры. Бродячий кот зыркает желтыми зрачками на непрошеных гостей.

      Дальше.

      Впереди – Катя с Сергеем. У Катюхи в левой руке заговоренная катана с серебряной гравировкой, в правой – «Вереск». Сергей с «ашем», как и Наоки. Она – вторая в клине. Рядом Герасимов – на случай взрывных работ. Тадж и «братья-акробаты», как их называет Сергей, замыкают процессию.

      «Сталинка» медленно приближается.

      Фонарь они обходят по дуге, но смысла в этом нет. Всё равно переверты видят в темноте. Гораздо лучше людей, даже с электронными наглазниками.

      В доме всего пара подъездов.

      – Там кодовый замок, – говорит Катя.

      В яйцеобразных матовых шлемах и усиленных бронекостюмах бойцы «Альфы» напоминают астронавтов из фантастических боевиков. Что американцы еще не разучились делать, так это снимать зрелищное кино, подумала Наоки. Влияние Штатов стремится к нулю, заокеанская империя в упадке. А вот фильмы снимают, и неплохие. Взять, например, «Космический спецназ» по роману Хайнлайнера. Там чуваки воюют с жукоглазыми монстрами.

      Вот как мы выглядим.

      Ну, почти так.

      Коля осторожно приближается к металлической двери, подносит к щитку универсальный чип и рывком открывает. Ночь врывается в прямоугольный проем, затапливая подъезд холодом и вьюгой.

      Все на позициях.

      Наоки держит на прицеле подъезд, Тадж – стену и балконные выступы, братья – угол дома и вторую парадную. Сержант ткнул пальцем в Катю и Таджа, указал на распахнутую пасть «сталинки».

      Наоки и Колю Герасимова – ко второму подъезду.

      Братьям – держать выходы до особого распоряжения.

      – Они нас не слышат, – Катю раздражал жестовый язык спецназа. – Можно говорить через шлемофоны.

      – Заткнись. И наруби нам немного волчатины на завтрак.

      Шарапова фыркнула.

      И пошла выполнять приказ.

      Наоки видела катану, сверкнувшую в темноте подъезда.

      – А что с датчиками освещения?

      – Вырубили удаленно.

      Тупо.

      Очередной шаблон, за который люди продолжали цепляться. Инструкция, которую пора бы переписать с учетом новых реалий.

      Коля открыл вторую