Перевернутая луна. Ян Бадевский

гал сквозь ночь мимо билборда, на котором аппетитные девушки рекламировали осеннюю коллекцию модного дизайнера. Модели очаровательно улыбались, демонстрировали массивные ботинки на толстой подошве и кутались в бежевые свитера.

      У автобусной остановки парень расстегнул дождевик. Поднял голову, всматриваясь в провал уличного каньона.

      Вниз спикировало аэротакси.

      Четыре голубых кольца, плазменная вставка с шашечками. Голограмма с тремя единицами, похожими на топоры.

      Машина опустилась до уровня тротуара – почти бесшумная, разве что турбоприводы издавали мерное гудение на пределе слышимости. Зазор между кольцами и мостовой составлял не больше десяти сантиметров. В обтекаемом желтом корпусе поселились неоновые всполохи.

      Дверца отъехала вверх.

      Из салона пахнуло теплом.

      Прохожий влез на переднее сиденье и кивнул водителю – широкоплечему бородачу в расстегнутом шерстяном кардигане. Дверь встала на место. Бородач покосился на пассажира:

      – Куда летим?

      – Бар «Диаблеро». Это…

      – Я знаю, – перебил таксист. И отметил нужную точку в сенсорном навигаторе. Лицо бородача неуловимо изменилось – маршрут его не радовал.

      Такси взмыло над мостовой, набрало высоту и повернуло на юг – туда где простирались пригороды.

      Пасть мегаполиса пожрала добычу.

      В мутном полумраке фонари казались волшебными лампами, бросающими вызов послезакатью. Ситилайты расплывались прямоугольными пятнами по стеклу. Исполинские жилые корпуса плели сложную вязь многоклеточных узоров, утопающих в белесой дымке.

      – Дрянная погода, – пожаловался таксист.

      – У вас же навигатор.

      – Я не про то.

      – Оборотней боитесь? – догадался пассажир.

      Бородач кивнул.

      Сухо добавил:

      – Вас отвезу – и конец смены.

      Помолчали.

      Человек задумчиво смотрел на проносящиеся мимо кварталы. В срезе, из которого он пришел, дождь окутал старые дома несмолкаемым шорохом. Птицы с облаками разлетались в лужах.

      – Разве их не сдерживает Пояс? – нарушил тишину пассажир.

      Бородач непонимающе уставился на клиента.

      – Перевертов, – пояснил свою мысль парень в дождевике. – Это же Столп, или я не прав?

      – Всё так, – вздохнул таксист, – но оборотни с недавних пор просачиваются и на наши территории. Никто не знает – почему.

      Пассажир нахмурился.

      Мимо проплывали урбанистические ландшафты Тенокса, одного из крупнейших агломератов Столпа.

      – Откуда приехали? – таксиста явно тянуло на разговор.

      – Из другого слоя.

      – В самом деле?

      – Точно, – усмехнулся пассажир. – Там дождь идет.

      Водитель с понимающим видом кивнул.

      – А что в Теноксе забыли?

      – Встретиться надо кое с кем.

      – Давай на «ты», – неожиданно предложил таксист.

      – Без проблем.

      – Так вот, – как ни в чем не бывало продолжил бородач, – погода сегодня дрянная, а почему? Оборотни любят туман. Висят на балконах мордой вниз, а их и не видно совсем. Забираются высоко, подонки. На таксистов нападают.

      – Серьезно?

      – Вот мы сейчас по Академической с тобой летим. Посмотри, как дома прижались друг к дружке. Одна полоса, разойтись только по вертикали.

      – Тут метров пять ширины, – согласился пассажир.

      – Четыре.

      – И что?

      – Перепрыгивают. Со стены на стену. И могут на машину упасть, пробить крышу. Мощные, суки.

      Гость из иного среза не ответил. Он знал, куда идет. И подготовился к любым неожиданностям. Частично оккупированные слои – большая редкость. Переверты вторгаются и начинают повально инициировать всех подряд. В итоге мир перестает быть человеческим. В зависимости от сопротивления коренных обитателей на экспансию могут уйти месяцы или годы. В конечном итоге, если не приходит на помощь профсоюз, люди вымирают.

      Столп держится несколько веков.

      Благодаря Поясу.

      – Автопилота нет? – поинтересовался пассажир.

      – Есть, – нехотя ответил таксист, ловко орудуя джойстиками. – Только я не пользуюсь.

      – А чего так?

      Улица напоминала расщелину в скалах. Морось и мгла скрадывали очертания, но оконной подсветки хватало, чтобы рассмотреть выдвинутые в пропасть лоджии, террасы, зарешеченные эркеры, вогнутые линзы спутниковых тарелок и растянутые между домами тросики для сушки белья. Местные жители пропускали тросы через блочную систему, что облегчало процесс развешивания. Таксист, ругаясь вполголоса, лавировал среди этого хаоса, уклоняясь от одеял, простыней, наволочек и детской одежды. Пассажир восхитился мастерством водителя – он сам непременно врезался