Записки питерской дамочки. Лана Лисакова

Гибель одного может через сотню лет стать спасением для тысяч других.

      – А кому, ну скажи, кому мешал маленький мальчик со второго этажа, попавший месяц назад под машину? Видел бы ты мать! И как его смерть повлияла на ход развития человечества? Может быть, кто-то из твоих коллег просто недосмотрел?

      – Погоди, не так быстро. – И Тобиус сосредоточенно принялся рыться в своей пухлой тетрадочке – Вот! Нашел! Какое счастье! Валери все-таки успел его отправить!

      – Кто такой Валери? И кого куда отправили?

      – Валери – ангел-хранитель ребенка. Отправил – понятно куда.

      – Хорош хранитель! И почему ты так радуешься?

      – Если бы Валери не успел устроить эту аварию, если бы ребенок прожил бы хотя бы еще один день… Ну, в общем, у вас это, кажется, называется всеобщей мобилизацией… Вот такая мобилизация была бы объявлена у нас. Очень мало шансов оставалось бы спасти человечество от ядерной катастрофы через 40 лет.

      – То есть этот малыш стал бы маршалом или президентом…

      – Не принимай все так буквально. В цепочке задействованы тысячи людей, но он – необходимое звено, подлежащее уничтожению, чтобы разомкнуть цепочку.

      – А как же его мать? Ей-то каково?

      – Уж лучше тебе не знать, что она натворила в прошлой жизни… – Тобиус тяжело вздохнул и исчез.

      – Погоди! – крикнула я. Вопрос, который терзал меня долгие годы, так и остался незаданным.

      – Не стоит так кричать, – донеслось откуда-то из-за тюли, и мягкое серебристое сияние пробилось сквозь ткань.

      – Послушай, Тобиус, ну неужели нельзя было сделать так, чтобы Пушкин остался жив? Или Лермонтов? Или Есенин? Или Высоцкий? Они бы еще столько написали… Уж если вы дали человеку талант или, как ты говоришь, связь с информационным пространством, зачем же забирать их так рано?

      – Видишь ли, милая… – Тобиус на мгновение задумался. – Чаще всего уход тех, кого вы именуете гениями, связан с тем, что они слишком хорошо, чрезмерно хорошо начинают выполнять свою функцию. Они настолько быстро и точно начинают считывать информацию, что возникает реальная угроза того, что он прочитает и донесет людям нечто, к чему они еще не готовы. И либо его посчитают сумасшедшим, либо он действительно сойдет с ума, либо само развитие человечества может пойти не по тому направлению…

      – Но Пушкин! Что такого опасного для человечества он мог бы прочитать? Рецепт ядерного оружия? Он бы ничего не понял! Что было бы плохого, если бы он успел бы написать что-нибудь равновеликое «Евгению Онегину»?

      – Уход из Земной жизни Пушкина как раз имеет другие причины. Благодаря его связи с нами вы, люди, действительно получили очень много, ну и хватит пока с вас. Для начала усвойте, оцените, переработайте то, что имеете.

      – Иными словами, человечество было недостойно, чтобы Пушкин пожил подольше?

      – Именно так. Такой мощный информационный поток не был оценен его современниками. Им бы все дела отбросить, каждому слову внимать, думать и наслаждаться, наслаждаться и думать, а они вместо поиска