Записки питерской дамочки. Лана Лисакова

ждать вас с нетерпением – а то выставка уже скоро!

      Я предупреждала тебя об этом полгода назад, мысленно фыркнула я и слащавым тоном пропела:

      – Буду непременно! Всего доброго!

      Интересно, под каким знаком по классификации моего ангела родился Семен Иванович? Ну уж не под знаком созидания, это точно. Наверное, под знаком левой ноги (которая вечно чего-то хочет), если такой, конечно, существует. Кстати, о ногах! Нужно срочно купить колготки!

5

      Шесть пар только что приобретенных колготок были одна лучше другой. Я веером разложила их на столе, мучительно обдумывая вопрос, терзавший меня последние два часа: выставлять «Стройтресту» накрутку за срочность или не надо? С одной стороны, имею полное моральное право, с другой – явно жадноватый мужик начнет плакаться, что он и так уже выложился на выставку… Как будто кто-то мешал начать съемки полгода назад…

      Колготки, кстати, очень дорогие, но такие красивые… Мой покупательский азарт было не унять. Жаль только порвутся. В день – по паре. Редкая пара прослужит два дня (почти как у классика!) А можно было замочить джинсы со стразами – за ночь бы высохли… Но тогда я уже точно не успею обновить итальянское платье…

      – Ты так торопишься его надеть! – Голос ангела звучал как-то раздраженно… – Оно предназначено совсем для другого…

      – Что, неужели даже мой гардероб весь расписан в твоей умной книжке?

      – Ну, положим, не весь. Но есть определенные «знаковые вещи». Например, в этом платье ты стоишь в момент похорон…

      И ангел замолчал (видно, имя усопшего ему раньше времени произносить не полагалось).

      – Ужас какой! А если бы я не купила это платье, человек бы не умер?

      – Как это не умер? – изумился ангел. – Вы, люди, все периодически умираете. – И он покосился на меня как на умалишенную.

      – Ты прекрасно понял о чем я! Это платье – знаковая вещь его смерти?

      – Вовсе нет! Просто вот тут картинка. – И он зашелестел страницами своей книжки. – Ты стоишь как раз в этом платье…

      – Какой ужас! – еще раз повторила я. Платье мне откровенно разонравилось.

      – Что ужасного? – пожал плечами ангел. – Вы, люди, какие-то странные: рождение не вызывает у вас ужаса, а смерть вызывает. Вы никогда не думаете с испугом о тех годах, когда вас еще не было на Земле, но с ужасом думаете о том, что вас уже не будет. Хотя ты-то знаешь, что это не так…

      – Все равно страшно!

      – Вот если бы люди не умирали – это было бы страшно! Начался бы хаос, законы справедливости перестали бы работать, мирозданье бы рухнуло! Неужели непонятно?! Нет, вы лезете и лезете в формулу бессмертия! Вас оттуда в дверь – вы в окно. Нашли уже один раз: инквизиция чуть не половину человечества сожгла, чтобы лишить вас этого знания, так опять вы со своим клонированием! – разошелся ангел.

      – Так, значит, бессмертие все-таки возможно?

      – Естественно, – досадливо процедил Тобиус. – Вы же созданы по образу и подобию Божию, а он,