Кондратьев и Лёля. Александр Гриневский

с тонким золотым браслетом на запястье и кольцами на пальцах – обручальное и в стиле модерн из белого металла, в виде узкого длинного листа какого-то растения со скатывающейся капелькой росы из прозрачного зелёного камушка. Я не люблю украшения и не разбираюсь в них. Колечко красивое, но уж больно крупное для её пальца. Не могу понять, что ею движет: цепляет на себя вместе золото и серебро? Уж это-то просто… Хотя, вполне подходит, как дополнение к манерно оттопыренному мизинцу, когда поднимает чашку с чаем.

      Овце нет и двадцати пяти, поэтому не отказалась пока от сладкого – ковыряет ложечкой здоровый шмат торта, на большой белой тарелке, занимающей половину стола. Я маленькими глотками отпиваю красное вино из высокого бокала. Она тарахтит, а я – далеко. Смотрю, как меняет цвет вино под лучами солнца, если слегка вращать бокал, лениво переругиваюсь с той, что сверху, которая ворчит: «Что-то ты Лёля слишком много выпивать стала».

      Овца меня не интересует совсем. Мне нужен её муж. Нет, не как мужчина. Мне нужно разобраться, что он за человек? Какие слабости, чем дорожит? Смелый или слизняк? Моя задача – построить психологический портрет. Найти больное, незащищенное место. Туда вцепятся зубами намертво.

      Вот я и слушаю эту дуру, стараясь выловить по крупицам нужные мне сведения.

      Работа. Стас выявляет фигуранта, показывает мне. А дальше… как я с ним познакомлюсь, как вотрусь в доверие – моя забота. Считается, самое эффективное – через постель. Но это не моё. И, например, с её мужем не прокатит. Есть мужики, которым это просто не интересно. Поэтому сейчас мы подруги. Дома я у них бываю, там с ним встречаюсь, разговариваю, наблюдаю. Да и у овцы язык без костей – всё выкладывает.