Журнал наблюдений за двадцать лет. Виталий Хлудов

На два тона выше ответил главврач и приправил такое словцо, что мне стало не по себе. – Бросай свой лист сюда, – обратился он уже ко мне, – и пиши заново. – Повелительным тоном сказал он.

      – Человек уже три месяца работу ищет… – Включилась в диалог моя мать, но солидная дама оборвала её на полуслове.

      – Послушайте, женщина, у меня половина родственников без работы сидит, я прекрасно всё понимаю. У нас, на «спецу» все места заняты и принять молодого человека можно лишь на временную ставку. Конечно, против воли главного не попрёшь, придумаем что-нибудь, но вы не рассчитывайте на слишком многое.

      Я написал новое заявление и на него Василий Семёнович залихватским почерком наложил свою визу. Прежнее было порвано и отправлено в урну. Меня временно приняли на работу медбратом сроком на два месяца (т.е. на время отпуска основного работника – Анастасии Васильевны, в замужестве – Алексеевы) в отделение принудительного лечения с усиленным наблюдением специализированного типа, именуемом в народе кратко как «спец». Солидная дама оказалась старшей медсестрой этого отделения, звали её Елена Александровна Гольдман. Меня представили. От главврача ей было отдано распоряжение показать рабочее место новому сотруднику и познакомить его с коллективом.

      Пока происходили эти события – начался ливень. Выйдя из конторы, мы вдвоём со старшей сестрой остановились на крытом крылечке. Тёплый дождь лил как из ведра и график, который взяла назад Елена Александровна, стал покрываться каплями, долетавшими до нас.

      – Молодой человек, вы не одолжите мне свой зонт на две минуты, надо как-то без потерь дойти до отделения.

      Я охотно согласился и открыв зонт передал его Елене Александровне. Спрятав под него – в первую очередь график, а затем свою голову, дама вместе со мной направилась к моему новому месту работы.

      Проходя через знакомый недостроенный объект, я заметил, что нового ничего там нет и решил, что этот недострой стоит тут уже давно. Идущая впереди Елена Александровна достала из кармана большую связку ключей и, дойдя до железной двери, открыла её специальным ключом, похожим на тот, которым проводники в поездах открывают туалет. Сверху сильно поливало и мне пришлось закрывать макушку головы ладонью.

      – Иди за мной и обязательно закрывай за собой хорошенько все двери. У нас это очень важно. – Сказала она.

      Я вошёл во внутренний дворик перешагивая через многочисленные лужи. На тропинке были хаотично разбросаны битые кирпичи и доски, служащие мостками. Взору открылось L-образное здание с зарешёченным двориком для прогулок, квадратными самодельными беседками, металлическими столбами и натянутой на них сеткой-«рабицей». Ближе к углу находился вход, и зайдя внутрь, мы проходили через систему сложных запутанных коридоров с непременными решётчатыми дверьми, которые я с грохотом захлопывал за собой. Все они были снабжены замками, которые открывались специальным ключом с квадратной выемкой. Мы дошли до двери, кабинета