Журнал наблюдений за двадцать лет. Виталий Хлудов

замкнутый круг, чему мы очень даже рады!» Я старался отгонять от себя дурные мысли и переключался на решение новых задач. Через несколько месяцев Вадик И Аня поженились, а пойманного Маевского отправили на «специнтенсив» в соседний регион.

      Глава 20. Свадьба Бори Налимова с Лизой.

      Шла поздняя осень. Листья не только уже все опали, но и были убраны из тех мест, где им не положено быть. Яркое утреннее солнце почти не грело, и идущие на работу сонные прохожие застёгивали куртки до самого подбородка.

      Возле входа меня встретил Лужин с неизменным «Беломором» в зубах. Он был небрит и слегка пьян. Вообще, как только Алексей завёл недвусмысленную дружбу с Натальей Кулигиной, дочкой Клавы, так почти всегда приходил на смену с запахом только что выпитого спиртного. Наталья тоже- не отставала и было совершенно ясно, что объединяла их дружба с Зелёным Змием. Поначалу, Наталья встречала меня с очень знакомым выражением лица, как будто съела отвратную кислую гадость, а теперь-они оба меня встречали довольно приветливо. Признаться, некоторая польза мне в том была. Интересна была реакция начальства: все будто не замечали явного злоупотребления алкоголем этими сотрудниками, и Лужин со своей подругой могли пьянствовать совершенно безнаказанно.

      – Здорово, Виталик! – Почти хором поприветствовала меня хмельная пара. – Слышал, что сегодня будет? – Продолжил один Лужин. – Боря Налимов расписывается со своей Лизой. Прямо сюда из ЗАГСа придут и в столовой мероприятие будет. Бардак какой-то. Говорят, ещё и брачную ночь им сделают. Палату что ли какую расселять будут?

      Я для порядка покачал головой, хотя мне было всё равно, но событие и впрямь-необычное. Боря Налимов: это больной шизофренией, вечно потный мужик, лет пятидесяти, который лежал у нас за убийство своего дяди. Правда, он уверял, что дядю он очень уважал и не мог причинить ему вред. В день убийства с ним выпивал, а после встречи ушел к себе домой. Дядю нашли на следующий день жестоко убитого ножом. Виновного признали Бориса и поместили в нашу лечебницу. Убивал он или нет – вряд ли теперь кто узнает. Может, и не убивал. Несмотря на свою болезнь и навязчивый характер, Борис был незлобен, и никто не мог припомнить от него что-то плохое. Росту он был среднего, с крупными чертами лица и широким носом «картошкой». Низко посаженный зад и длинные руки делал его похожим на примата. Иногда я его брал на работу. Он, обычно, начинал деятельность очень энергично, мог копать или пилить целый день, но в последующем-быстро выдыхался и больше занимался курением и показухой. Понять, что толку больше не будет, было очень просто. Он одевал на ноги обтягивающее трико, закатывал его до колена и обувался в нелепые шлёпки на высокой платформе с приподнятой, как у женщин – пяткой. В таком виде он большую часть времени стоял, повернувшись к другим больным торчащими ягодицами. Если же садился на стул-неизменно хлопал себя ладонями по ляжкам и приговаривал: «Кость у меня широкая, таким бёдрам любая женщина позавидует!».