но с другой стороны, объективно говоря, как я вообще мог допускать такие мысли и рассчитывать на Джейсона? Конечно, он всегда выберет её, единственную и по-прежнему горячо любимую дочурку, очевидно вернувшуюся в город и, возможно, собирающуюся провернуть то же самое и в отношении группы поддержки. Но это не значит, что, проходя по коридору первого этажа мимо кабинета главного тренера по пути ко входу в зал, откуда вот-вот должны выйти девчонки, мне было легко осознать весь смысл открывшейся моему взору картины и замереть посреди очередного шага из-за ощущений сжигающего гнева, колющего раздражения и закипевшей ненависти. Я почти задыхаюсь, давлюсь воздухом и дрожу всем разочарованным, сгорбившимся из-за обрушившегося несчастья и познавшим муки очередного огорчения телом, не желающий видеть имеющие место быть объятия и в то же самое время неспособный отвернуться, и эта картина, кажется, намертво отпечатывается в моем мозгу. Как Оливия что-то говорит, нечто совсем короткое, чёткое, ёмкое и не оставляющее сомнений в правдивости сказанного, как Джейсон, замешкавшись всего на долю секунды, порывисто и быстро, но нежно и трогательно прижимает её к себе и ласково обнимает, и как это действие приобретает полностью взаимный характер. Вот и весь разговор. Только такой дурак, как я, мог всерьёз полагать, что его признание способно убить и уничтожить любовь родителя к своему ребёнку. Неважно, что мы делаем, отцы и матери всегда остаются на нашем поле, и, выходит, это актуально даже тогда, когда ты лишаешь их продолжения вашего рода. Данную в некотором смысле слепую верность мне ни за что не понять. С появлением собственного дитя я бы наверняка приблизился к этому, но его у меня не будет. Что ж, тем больше причин забить на всё это в целом и эту семейку в частности и вернуться к поиску отдушины.
***
– Поздравляю с первым успехом.
– Ты это мне? – она выходит из раздевалки группы самой последней, но я всё ещё тут, до этого мгновения подпиравший стену рядом со своим собственным изображением, вновь оказавшимся на плакате под стеклом после недавней фотосессии, и ожидавший встречи лицом к лицу, а в нужный момент умело принявший вид человека, просто проходящего мимо и в значительной степени идущего куда глаза глядят. Думаю, это сработает. По крайней мере, должно. Видимое безразличие, сокрытие интереса под маской банальной вежливости, и ответственно-серьёзное расположение по отношение к новичку. Открытость и желание помочь ведь подкупает, да?
– Очевидно, что да, ведь я здесь больше никого не вижу. Тут только мы.
– И правда, – осмотревшись в пустынном коридоре, соглашается Брук, держа руки в карманах фирменной яркой толстовки канареечного цвета, уже одетая в также выданные Кейт частично блестящую фиолетово-жёлтую короткую юбку с эмблемой и названием команды на ней и соответствующий топик, оголяющий живот и подчёркивающий приподнятую грудь. Наличие формы лучше всего говорит об удаче и благополучном осуществлении задуманного, и, хотя, как новенькой, ей ещё предстоит многому научиться, например, работе в коллективе, взаимодействию, слаженности и синхронности, о моём участии в её судьбе она никогда не узнает.
– Ты,
