Хозяин урмана (сборник). Дмитрий Федотов

– Куклек-эт – слуги грозного Тенгри.

      – Ясно. Ну и заварили мы с тобой кашу, Кирюха!

      – В каком смысле?

      – В прямом! Я же сюда ехал, думал, придется про банальный пожар и олигархов писать. А получилось, что нашел веское доказательство в деле ограбления краеведческого музея.

      – Ага, слышал про него, – Костя улыбнулся и тут же сморщился: набухшая ссадина на скуле дала себя знать. – А что там все-таки украли?

      – Полный комплект для шаманского камлания богу Тенгри!

      – Едрит твою! – не сдержался Константин. – Похоже, сенсей, мы с вами только что упустили преступника?

      – Кто же знал… – успокоил я его. – И потом, гоняться за преступниками – дело милиции. А уж с тобой, тихонько, с краешку. Подсобим маленько. Сможешь этого… шамана описать, чтобы фоторобот составить?

      – Конечно!

      – Ну вот и отлично. Я сейчас обратно в город двину, встречусь там кое с кем. А завтра… ты дежуришь завтра?

      – Нет, выходной…

      – Чудненько! Завтра я тебе звоню и говорю, куда приехать. Лады? Давай телефон.

      В город я летел как на крыльях, несмотря на то что пришлось протопать до основной трассы пару километров, прежде чем удалось поймать попутку. Я должен был успеть передать Ракитину наши находки до встречи с Анной Нуриевой.

      «Памятная тетрадь № 3. Писано Степаном Крашенинниковым, адъюнктом натуральной истории и ботаники Е. И. В. Академии наук. Ноябрь 1745 года Р. Х.»:

      23 сентября 1734 года

      …Сейчас, когда все уже позади и мои нервы успокоились, руки не дрожат, я все же решил записать весь трагический конец нашего похода через Салтышык.

      Господи, ну почему ты не вразумил меня? Почему не остановил Торопчина?.. Семен, конечно, был не прав, вмешавшись в события, смысла которых не понимал. Но он был настоящим ученым, любознательным исследователем, хорошим товарищем…

      Да, был.

      После стычки на капище мы враз подобрали свои пожитки и, не дожидаясь рассвета, спешно отправились восвояси. На этом настоял Торбок. Он стал сам не свой от случившегося, все время бормотал о гневе богов, о проснувшемся Тенгри, который остался… голодный? Я так и не понял. Только подумал: «Неужели такие умелые охотники, плотники, кузнецы, каковыми я видел и знал татар, могут поклоняться столь кровожадному идолу?..»

      Понятно, что Торбока я пока расспрашивать не стал – не время было. Мы быстро добрались до тропы, ведущей с перевала на другую сторону кряжа. Но дальнейший наш путь превратился в весьма рискованное мероприятие. Ночь была непроглядной, ибо наступило новолуние. Наш спасенный хакас чувствовал себя не лучшим образом – зелье, что ему дал Салагай, наверное, обладало снотворным или опьяняющим действием. Степняк то и дело спотыкался, оступался, даже падал. У него натурально подгибались ноги и, скорее всего, что-то случилось со зрением, ибо он пару раз буквально натыкался на стволы деревьев, хотя те достаточно четко проступали на светлом фоне тропы темными колоннами.

      Рассвет застал нас на выходе из ущелья. От невидимого в предрассветных сумерках ручья, вдоль русла которого и