Последний остров. Василий Тишков

достал из сумки краюшку хлеба и разломил ее пополам. Подумал мгновение и отдал дружку оба куска.

      – Бери. Я рыбы наелся. Вчера после обхода в логах нарыбалил.

      – На полях не просохло еще?

      – Куда там! Грязюка. Токо местами на островах…

      – Ага. Пойду седни после школы колоски собирать.

      – А я скажу объезчику, куда ты собираешься, – выпалила Юлька и побежала от ребят.

      – Только испробуй, балаболка! – крикнул Мишка ей вслед. – Оттяну нос до бороды, будешь, как бабка твоя, на цаплю похожа…

      Друзья уселись на высокое деревянное крыльцо церкви.

      – Ешь хлеб-то, Егорка, – напомнил Мишка. – И к Юльке не приставай. Бестолковая она, забот не знает. А ты не побирушка попрошайничать. Соображать должон маленько, – повторил он слова деда Якова.

      Егорка с удовольствием набил рот хлебом, но о пироге не мог забыть.

      – Вот зараза эта Юлька. Такой кусмень пирога одна смистолила.

      – С чем пирог-то? С мясом, поди…

      – Не-е, с капустой.

      – Нашел об чем горевать. Лучше бы встал пораньше да в Заячий лог слетал. Дед Яков сказал, что Полдневое за хутором уже лед сорвало, и в логе гальяны кишмя кишат. Котлеты из них – одно объеденье.

      – Я б пошел, да сачка нет.

      – Сито возьми у матери, голова садовая.

      – Спросить бы надо, а то за уши отдерет. Она походя меня за уши дерет.

      – Ленивый ты, Егорка, вот и достается от матери. Не знаешь, будет контрольная сегодня?

      – Може, будет, а може, и нет. Мне все равно.

      – И в кого ты такой дундук всеравношний уродился? – Мишка засмеялся и шлепнул дружка по спине. – Ну вот скажи, почему тебя Филином дразнят?

      – А почем я знаю? Похож, наверно.

      – Похож… Приходи к нам сегодня ужинать. Свежатина есть.

      – Ладно.

      На улице появился Жултайка Хватков, самый старший из нечаевских подростков. Он немножко важничает, что у него есть настоящая матросская тельняшка. Вот и сейчас она выглядывает из небрежно расстегнутой промасленной куртки.

      – Здорово, огольцы! Никак в школу навострились?

      – Куда же еще, – спокойно ответил Егорка, доедая хлеб.

      – Придумали себе канитель. Шел бы ты лучше, Егорка, ко мне на трактор прицепщиком.

      – Надо у мамки спроситься. Може, и отпустит. А може, и нет.

      У Жултайки сразу пропал интерес к Егорке. Он презрительно сплюнул и сказал:

      – Ладно, шкет, иди. Долдонь свою азбуку.

      Егорка вроде даже и не обиделся. Просто встал и ушел. Это еще больше расстроило Жултайку.

      – Во! Видел? Как трава. Не зря ему мать каждый день уши дерет.

      – Зря ты на него так, – вступился Мишка. – Он не ел сегодня. С пустым-то брюхом сам, поди, как трава смурной ходишь.

      – Что ж ты сразу не сказал? У меня мясо есть. Дед Яков вечером приволок. Говорит, медведя завалил. Обещал шкуру подарить.

      – Ну и трепач ты, Жултайка, – развеселился Мишка. – Здесь медведь, там Егорку на трактор зовешь, когда сам еще в прицепщиках ходишь.

      – На днях дают «Фордзон». Не трактор