Напиток мексиканских богов. Звезда курятника. Елена Логунова

1567 и переглянулись.

      – Ты первый! – подтолкнув хромого, сказал одноглазый.

      – Тук-тук! – не прикасаясь к двери, возвысил голос хромой.

      – Мужики, там снежная баба, – по-товарищески предупредил Матвей.

      – Ни фига себе нежная! – потрогав заплывшее око, пробормотал одноглазый, у которого, похоже, проблемы были не только со зрением, но и со слухом.

      – Может, ну ее на фиг? – оживился хромой.

      – Именно туда, Андрюша, именно туда!

      Одноглазый криво усмехнулся и подтолкнул товарища к двери.

      Матвей повернулся к калекам спиной, пошел по коридору и мимоходом нарочито небрежным светским тоном спросил горничную, толкающую перед собой тележку с бельем:

      – Девушка, что за клоуны у вас тут живут?

      – Это вы про немецкого фашиста говорите или про индийскую принцессу? – кокетливо поправив обесцвеченный локон, охотно включилась в беседу дружелюбно настроенная Клава.

      Непринужденно прозвучавшая фраза будила воображение. Сельский опер понял, что реальный размах финансового шабаша намного шире, чем он думал. Ностальгия по тихой станице Трюховецкой с ее монорасовым обществом накатила на него, как упряжка ездовых оленей. Матвей потер лоб и болезненно скривился.

      – Вам нехорошо? Может, дать таблеточку от головы? – заволновалась общительная горничная.

      – А от маразма у вас ничего нет? – морщась, спросил Матвей.

      – Тут никого нет! – громко удивился хромой, осмелившийся заглянуть в шестьдесят седьмой номер.

      – А вы в шестьдесят пятый зайдите, там еще один сидит! – не оборачиваясь, угрюмо посоветовал Матвей.

      И снова я шла над бездной, как цирковой канатоходец! И не страшно мне уже было ни капельки, даже весело! И ветерок, раздувающий мой простынный балахон на манер парашюта (который, правда, не спас бы меня при падении с пятнадцатого этажа!), не леденил тело и душу, а казался приятно свежим.

      – Трепал нам кудри ветер высоты! – запела в моей душе бесшабашная Тяпа.

      – И целовали облака… слегка, – неуверенно продолжила песню Нюня.

      На самом деле кудри мои прятались под шапочкой, так что ветер высоты их вовсе не трепал. Зато он сдувал с открытых участков тела лекарственную пену. Она падала с меня клочьями, как шерсть с линяющей болонки, и свободно разлеталась по ветру. Такой эффект, разве что более выраженный, мог иметь взрыв петарды в курятнике.

      – Не задерживайся, проходи быстрее, пока тебя никто не заметил! – поторопила Тяпа.

      Снизу, действительно, уже слышны были недовольно бубнящие голоса. Крепко зажав в одном кулаке браслет с кораллом и алюминиевую пуговку, я проскочила по перилам в обратном направлении и благополучно вернулась в свой номер.

      – Куда ты меня привез, Жорка! – ныла Люсенька, неприязненно оглядывая окрестности с высоты двенадцатого этажа. – Ни боулинга, ни дискотеки приличной! В спа-салоне даже альфа-капсулы нет, дыра дырой! И хо-о-олодно! Лучше бы мы в Дубай полетели.

      – Люсь, какой