Длинные тени. Дэвид Болдаччи

итоге. Но изменил мнение, едва она заговорила вновь:

      – Я не забыла ее имя. Я… я забыла, кто она.

      Последовала очередная затяжная пауза, во время которой слышалось лишь женское дыхание, а после всхлип – сухой и затяжной, как удушье.

      – Мэри, а ты…

      Но она продолжила, словно не слыша его:

      – Я просто вспомнила ее перед тем, как тебе позвонить. И только потому, что смотрела на ее фото с надписанным именем. Я забыла, что у меня есть дочь, Амос. Какое-то время никакой Сэнди Ланкастер для меня не существовало. Ты можешь понять, как… это ужасно?

      Он почти чувствовал, как по ее увядшим щекам сбегают слезы.

      – Я вплотную подошла к… к небытию. Больше никогда. Забыла собственное дитя. Свою плоть и кровь.

      – Тебе не стоит быть одной, Мэри. Я помню, что ты сказала, но не могу поверить, чтобы Эрл…

      – Эрл не знает, что я тут одна, – перебила она. – Ему бы это не понравилось. Обычно он очень заботится об этом.

      Декер встал, оцепенев от подавляемой тревоги. В ее ответе сквозила скрытность и, что куда хуже, равнодушное торжество победителя. Его прошибло липкой испариной.

      – Тогда кто же с тобой? Сиделка?

      – Была, но я вынудила ее уйти.

      – И как именно тебе это удалось? – озадаченным тоном проговорил он. – Она не должна была…

      – У меня есть ствол, Амос. Мой старый служебный, автоматический. Я не держала его в руках много лет. Но он ложится в руку как влитой. Я вспомнила комбинацию оружейного сейфа, представляешь! После того как забыла практически все на свете, я вспомнила это. Наверное, то было… своего рода знамение, – вскользь добавила она.

      Каждый мускул Декера невольно напружинился.

      – Погоди минуточку, Мэри. Только погоди…

      – Я направила пушку на нее. И она смылась, и очень быстро. Прямо перед тем, как я позвонила тебе. Видишь ли, я ее разбудила. Пушкой. Очень бодрит, пробуждает прям-таки мигом, сам знаешь…

      Это разбудило Декера так, что мало не покажется. Его взгляд отчаянно заметался, пока он пытался придумать что-нибудь, что угодно.

      – Слушай, Мэри, сейчас же положи ствол, просто положи. А потом пойди и сядь от него как можно дальше, просто закрой глаза и сделай несколько глубоких вдохов. Я пришлю кого-нибудь через пару минут. Нет, через минуту. Всего одна минута, и помощь подоспеет. Я не стану отключаться. Оставайся на линии. Я поставлю тебя на ожидание всего на секундочку…

      Она пропустила все это мимо ушей.

      – Я забыла мою дочь. Я забыла С-сэнди.

      – Да, но потом вспомнила. В этом и суть. Это… Ты должна держать…

      Декер схватился за грудь. Дыхание стало неровным, пульс истошно бухал в ушах взрывчатым биением расхлябанных поршней. В боку закололо, словно он пробежал длинную дистанцию, хотя не сделал ни шага. Амос чувствовал дурноту, зыбкость и… беспомощность.

      Он лихорадочно соображал. Сиделка наверняка позвонила в полицию. И они наверняка уже в пути.

      – А завтра? – бросила Мэри, прервав эти мысли. – Вспомню я ее завтра? Или Эрла? Или