Когда зацветает пепел. Александр Карпов

жителей деревушки, что связано с объявлением данного района прифронтовой зоной.

      Александра Ильинична первой отреагировала на его слова и, с благодарностью глядя на хозяйку дома, объявила о начале сборов всех членной своего семейства и быстром убытии в поселок Чернь, чтобы иметь возможность как можно дальше отправиться от войны и возможной погибели. В ответ на это зароптали ее дети, начали возмущаться Дуся и мать. Но Шукалова-старшая была непреклонна и потребовала от всех моментальной готовности и отправки в путь. В эту минуту ее немало беспокоил царивший в эту зиму небывалый холод, едва не погубивший днем ранее всех спасшихся из лап врага. Но она приняла решение и, следуя зову сердца, поднимала всех за собой.

      Уже на улице конные солдаты Красной Армии довели до нее, что в Черни принимают и проверяют всех беженцев, расселяя их в окрестных деревнях, что не были подвергнуты уничтожению в период боев и оккупации. Что всех вновь прибывших будут размещать в домах местных жителей или отправлять в тыл.

      Через несколько часов, проведенных в пути, маленькая семейная процессия прибыла в Чернь, забитую, казалось, до отказа кавалерией. Вооруженные люди и лошади были повсюду. На каждой улице шло движение всадников, слышалось конское ржание и пахло навозом. Смуглые красноармейцы, говорившие либо на непонятном языке, либо по-русски, но с явным акцентом, охотно показывали дорогу и угощали детей чем-нибудь из собственного скудного фронтового пайка.

      И лишь на окраине поселка семье Шукаловых было предоставлено пристанище в покосившемся старом домике, где выделили им буквально угол. Но рассчитывать на что-то большее было бессмысленно. Прибывавших беженцев было так много, что они становились обузой для местных жителей и властей и, оставались предоставлены сами себе, порою не находя возможности прокормить себя и своих близких. Некоторые бросали предоставляемое им убежище и отправлялись дальше, как правило, пешком, затрудняя тем самым, своим скоплением на дорогах, перемещение к линии фронта войск и военного имущества.

      Едва разместившись, почти не имея ничего из вещей, Александра Ильинична приняла довольно тяжелое, но единственно правильное решение для выживания ее семьи. Голодные дети, особенно маленький Толик, который уже как заклинание постоянно тихо бубнил, изводящее психику матери «хочу есть», заставил ее пойти на отчаянный шаг. Рано утром собравшись, она с Анной Михайловной – своей пожилой родительницей, пошла на местный рынок и к многолюдным местам и, принялась, осмотревшись, просить милостыню, как это делали многие на ее глазах. Доведенная до отчаяния женщина, находясь в нечеловеческих условиях, не имея никакого дохода, была вынуждена искать подаяния и ходить по дворам, выпрашивая продукты питания для своих голодающих детей. Сердобольные люди порою откликались на чужую беду. Александра Ильинична получала от кого-нибудь один единственный