В тихом омуте. Книга 1. Трилогия. Александр Леонидович Миронов

переименовать. У вас она «С африканским загаром». А это, знаете ли, никак не вяжется с нашими климатическими условиями. Если озаглавить, скажем, «С шоколадным отливом»?

      Гена несколько приободрился – неужто примут? И с готовностью тряхнул головой.

      – Поясню. Шоколад всё-таки более доступен, во всех магазинах. И вы пишите, вода у вас с кранов течёт и цветом напоминает жидкий шоколад, кофе. Или вам не нравиться?

      – Да нет, почему же?.. По-моему, тоже хорошо.

      – Так будет более приземлено.

      Василий Иванович ещё раз внимательно посмотрел на собеседника.

      – А попробуйте написать рассказ. На любую тему и любой жанр. Можете мне прислать по почте, или вот так привести, как сейчас, когда поедите в Калугу.

      Крючков пожал плечом.

      – Не знаю, получится ли?

      – Ну, если захотите, то должно. Тут же у вас получилось, и неплохо.

      – А что, эта статья… она годится?

      – Годится. Небольшие правки, конечно, требует, но это уже наша забота. Грамматику подтянем, препинаки проставим.

      И опытный журналист Шапкин потратил на беседу с писателем ещё полчаса, стараясь выяснить подробности проживания в процветающей республике Татаркова. Хоть и секретный объект, скрытый, но слухи о нём широкие.

      Геннадий отвечал:

      – Посёлок неплохой, в смысле его расположения. Дома растут быстро, думаю, через год-другой я тоже получу квартиру.

      – А сейчас, где живёте?

      – В однокомнатной подменного фонда. Нас четверо, я, жена, мальчик и девочка. Стою на расширении. Боюсь только, вот за эту вот статейку не лишили бы. Но и жить в таких грязных условиях уже невмоготу. Две конференции было, одна в прошлом году, профсоюзная и вот, по весне, колдоговорная, – люди спрашивают:

      – Родион Саныч, когда же у нас вода нормальная из кранов пойдёт? Не выносимо так жить!

      Он отвечает:

      – Вы об этом Плохина спросите. Он знает, – шутит Татарков так. – А если серьёзно, то – думаем. Дело серьёзное, я понимаю, и с кондачка его не возьмёшь. Вот поднакопим деньжат, возьмёмся и за воду. Слово даю – решим вопрос.

      – …А на деле – всё по-прежнему. Вот и не выдержал, написал крамолу.

      Шапкин улыбнулся.

      – Тут на фельетон похоже. С юморком, остро. Вы не возражаете, если мы его фельетоном пропустим?

      – Да нет, почему же. Хоть как, лишь бы помогло. А точно пойдёт в газету?

      – Пойдёт, не сомневайтесь. К нам на вашего директора ещё немало писем поступает. В том числе и по шоколадной воде. И ваша статья как раз вовремя. Ждите, может быть, в субботний номер и вставим.

      И, уже прощаясь, редактор вновь вернулся к предложению:

      – Так что, Геннадий Миронович, попробуете себя в литературном жанре, в рассказах, в юморесках, в стихах?

      Крючков смутился.

      – Да какой из меня писатель.

      – Ну не скромничайте, не скромничайте. Мне виднее – есть в человеке данные или нет. А в вас