Проснись и обернись. Алексей Корнелюк

как вырезанная по контуру из модного журнала дверь, раскрылась.

      Взбешённая птица ткнула меня клювом в плечо, и я дёрнулся, отпихнув её ногой.

      Полетели перья. Птица, раскрыв клюв, заверещала и, взлетев метра на два, как коршун, ринулась на меня.

      Отплывая всё дальше от раскрытой двери, я мигом вскочил и, оттолкнувшись от палубы, прыгнул в открытое пространство.

      Глава 8

      Стоило мне прыгнуть в щель, как дверь с грохотом захлопнулась.

      Тёмная, почти густая от черноты комната стала оживать.

      В воздухе, пританцовывая и мигая огоньками, как искры от костра, сверкали светлячки.

      Раскрыв ладонь, я попытался поймать крохотные лампочки.

      Взмах влево – светлячки проворно обтекали раскрытые руки.

      Взмах вправо – юрко, словно сговорившись, они подныром проходят под руками.

      Запах стоял такой необычный, что я непроизвольно приоткрыл рот, вытянув вперед кончик языка.

      Аромат сирени и цветущей яблони проник от языка к нёбу.

      Из груди волнами нарастал хохот. Звук казался таким чужим, словно это не я смеюсь, а кто-то смеётся моим телом.

      Я случайно коснулся указательным пальцем одного светлячка, и тот остановился, замер и стал переливаться всеми цветами радуги.

      Ближайшие к нему светлячки тоже замерли и стали повторять за ним, переливаясь разными цветами.

      Остановившись на ярко-красном, они задёргалась и, как рой голодных мух, с жужжанием ринулись на меня.

      Я бежать.

      Ноги почти не слушались, и, еле-еле перемещаясь по комнате, я, закрыв лицо руками, получал удары в спину.

      Меня словно расстреливали рябиной.

      Тык-тык-тык… Очередь из выстрелов нарастала и превратилась в непрерывный поток из светлячков.

      Я изо всех сил бежал, но удавалось продвинуться всего на несколько шагов вперёд.

      После ударов светлячки, как дохлые осы, замертво шлёпались на пол.

      Секунд через 10 моя спина горела от боли, а на полу ровным слоем выстилался ковер из полудохлых, мигающих красным цветом светлячков.

      Убедившись, что в воздухе не осталось ни единого огонька, я замер, растирая спину.

      Стоило мне остановиться, как появилось красное свечение, словно от наведённых откуда-то сверху прожекторов, и пол стал расширяться во все стороны.

      Чем дальше расходилось свечение, тем больше открывался простор комнаты.

      Смотря, как на моих глазах разворачивается огненно-красный ковёр, я от шока приоткрыл рот.

      Наконец пол замер, и, как вытекшая лава, из ярко-красного стал бордовым, прекратив светиться. В противоположной от меня стороне возник письменный стол… Всматриваясь, я не мог разглядеть, сидит ли кто-то за ним, или мне кажется…

      Что-то невидимое ударило меня в грудь, и через мгновение я оказался на расстоянии метра от стола.

      – Так лучше видно? – Обратился ко мне сидящий за столом старичок.

      Снимая с длинного, почти как у коршуна, носа оправу очков, он спрыгнул со стула и, выходя из-за стола, предстал передо мной маленьким человечком.

      Он