Проснись и обернись. Алексей Корнелюк

на детской площадке, опустив голову на грудь, мирно спал.

      Под лавочкой валялись пустая бутылка из-под водки и завёрнутый в кулёк бутерброд.

      Я прошёл рядом. Неужели я потихоньку превращаюсь в него?

      Мужик с жиденькими волосами в выцветшей фуфайке пускал слюну на локоть.

      На миг я остановился. Мне показалось, что я услышал еле различимый голосок интуиции.

      Он будто хотел показать, кем я могу стать, если продолжу.

      Сплюнув горьковатую на вкус слюну, я, ускорив шаг, пошёл дальше.

      Живот протяжно заурчал. На ходу запустив руку в карман джинсов, я нащупав комок купюр.

      Достав его, я насчитал 650 рублей и вспомнил, что это последние деньги, которые остались до получки.

      Развернувшись вполоборота, я бросил взгляд на третий этаж, где жила мать, и увидел стоявший за тюлем силуэт.

      Стыдливо отвернувшись, я зашагал дальше.

      Выйдя на проезжую часть, я подошёл к старой доброй шаурмечной и, отслюнявив 200 рублей, стал ждать.

      Надеюсь, как поем, головная боль поутихнет.

      Взяв из протянутой руки завернутую в бумагу шаурму, я поблагодарил Нурика, забрал 20 рублей сдачи и отошёл.

      Развернув бумагу и прикрыв глаза, я впился зубами в теплый лаваш.

      Кетчунез брызнул мне в рот, и я с наслаждением стал жевать.

      – Антоха! Ты?!

      Развернувшись с полным ртом, я увидел…

      – Фадик?.. – Жуя, удивленно спросил я.

      – ОН САМЫЙ! – Воскликнул он и опустил здоровенные ручищи на мои плечи.

      Смотря искрящимися от удивления глазами, Вадик разглядывал меня, как чудом сохранившийся салат после новогодних праздников.

      – Давно не виделись, дружище, – сказал он и, изменившись в лице и освободив захват, сделал несколько шагов назад. – Хреново выглядишь.

      – Только из спа вышел, не успел расчесаться, – ответил я, вытирая края губ салфеткой.

      – Ну хорошо хоть чувство юмора на месте… Ты как? Рассказывай!

      – Я… – Бросив взгляд на шаурму, я сказал:

      – Давай лучше я доем и тебя послушаю, ок?

      Не дождавшись ответа, я откусил смачный кусок и стал жевать.

      – Ладно… давай. Только, это, – Вадик бросил взгляд на наручные часы, – Я немного опаздываю, ты торопишься?

      Я покачал головой.

      – Тогда пошли пройдёмся, я тут недалеко работаю.

      Так мой школьный товарищ, пока мы шли на его новое место работы, успел рассказать, как в армейке отслужил, и даже показал, какую татуировку сделал:

      – Не, ну ты глянь, глянь… – Задрав майку на пузе, он, светясь, как новогодняя игрушка, продемонстрировал медведя, стоявшего на двух лапах с балалайкой в руке.

      – Пафриотично, – заметил я и продолжил жевать.

      Дальше Вадик про подругу свою рассказал, которая, по его словам, сука такая, не дождалась и уже через месяц гулять начала, как дворовая кошка.

      Я молча кивал, чувствуя, что потихоньку превращаюсь в слушающего психолога.

      – Таня – ну мрааазь! Мы же с ней столько, ну ты знаешь, с 6-го класса вместе были, –