Не слушай море. Алекс Мельцер

версии про несчастный случай. Таких совпадений не бывает.

      И я понимал, что Кристина – права. Таких совпадений действительно не существует, но и верить в байку о сиренах я не мог.

      – Хочешь сказать, что студентов мочат сирены?

      – Хочу предложить нырнуть с аквалангом и посмотреть, что творится на дне.

      Присвистнув, я остановился и слегка дернул ее за плечо.

      – Рехнулась? – хмыкнул я. – Больная! Октябрь на дворе, околеем.

      – Наденем теплый гидрокостюм. Я знаю, где взять в аренду. Так что, ты в деле? – она посмотрела на меня с хитрым прищуром, затягиваясь сигаретой. И я только обреченно застонал.

      Мы подошли к дверям консерватории. Свет горел только на первом этаже, и я не знал, пришел ли Мишель в репетиционный зал: окна выходили на другую сторону. В животе неприятно засвербило: я позволил втянуть себя в очередную авантюру, как будто бы мне не хватило московских проблем. Кристина ведь была права – все наше пари могло оказаться подставой, и тогда меня могли и из Морельской консерватории попросить на выход. Ни я, ни она, не могли решиться зайти внутрь, стоя у тяжелой дубовой двери. И все-таки, поняв, что до девяти часов осталось всего две минуты, я дернул дверь на себя.

      На посту все также сидел охранник. Тот самый, с которым я каждый день здороваюсь, в отличие от сотни других студентов, поэтому, заметив меня, он еле заметно улыбнулся. Придвинувшись к стеклу, через которое проверяли пропуски, он поглядел на меня с искрами недоверия во взгляде. Но, в то же время, совсем не зло, добродушно. Не зная, что делать и сказать, я сунул ему под нос студенческий.

      – Вечер добрый… Телефон потерял, – пробормотал я. – Можно пройду поищу? Куратор в курсе.

      Охранник покосился на Крис, топтавшуюся за моей спиной. И я тоже мельком обернулся.

      – Сестра моя, с концерта топаем. Дорогой гаджет, жалко будет, если сопрут с утра… – я умоляюще посмотрел на него. Охранник долго смотрел в мой студенческий, на фотографию, а потом на меня. – Ну, вы ж меня знаете, я каждое утро сюда прихожу. Учусь тут.

      – Знаю, знаю, – наконец, проскрипел он. Его голос звучал так, будто охранник хотел прокашляться, но никак не мог этого сделать. – Помню тебя, пацан. Ладно, только недолго давайте.

      – И сестру можно с собой?

      – Бегом, – он махнул головой в сторону репетиционного зала, и я ломанулся туда. Кристина – за мной, я слышал, как топали ее тяжелые берцы по каменному полу консерватории.

      Лестница осталась позади, а дверь в репетиционный зал была приоткрыта. Оттуда тянулась тонкая полоска света, и слышалась тихая музыка. Я заглянул внутрь. Мишеля видно не было, зато за роялем сидела Алиса, медленно перебирая клавиши. Она наигрывала что-то мелодичное, знакомое до рези в грудной клетке, но я никак не мог вспомнить этот мотив. Точно что-то из Чайковского. Свет падал ей на лицо, и оттого Алисина бледность стала желтоватой, светлые волосы тоже приобрели золотистый оттенок. Я засмотрелся – так увлеченно младшая Эйдлен играла на рояле, и такая красивая, филигранная музыка