Из варяг в греки. Дмитрий Романов

Уже много дней он шатался безмолвной тенью, не в силах упражняться с мечом или сидеть у братского костра. Назначение посадником в Болотень не вселяло в него отрады.

      – А ты как же, княже? – крикнул варяг Гримнир.

      – А мне пора воз…, – он дал петуха, откашлялся, и чуть не поскользнулся на свежем скользком бревне, – возвращаться в Киев.

      – Вот как? – загудели внизу. – Куда ж мы без князя?

      – Близится осень, – оправдался Игорь, – время полюдья. Иду собирать дань, чтобы к зиме прислать сюда призванных воев, мехов, да мёда.

      Войско зароптало, уже поднялись в небо топоры, да копья.

      – Без того нам здесь не выжить! – вдруг крикнул Свенельд. – Нечего гудеть! Князь верно рассудил. Ему тут не место. Господин Великий Киев – голова земель наших. А мы – руки, да ноги.

      Иные морщились или тайно усмехались, глядя на серого Свенельда в стылом поту. Но многие тут помнили его отвагу в тиверских землях и в походе на Тьмутаракань. Там Свенельд один вышел перед строем – биться с касожским ханом. Оба были тогда без оружия, и варяг перегрыз чернокудрому касогу горло зубами. Этот Свенельд – волк. Ещё не матёрый, но ярый. Пусть стая его не такая большая, как у вожака, зато всегда сытая.

      Раз Свенельд сказал, значит князь и впрямь принесёт им к зиме обещанное.

      Игорь и двести воинов ушли к Днепру на закате лета. Никто не провожал их песнями. Только Гримнир проворчал что-то про хитрого бога Локи и сплюнул вослед через рыжую бороду.

      К осени Игорь вернулся в Киев, где ждала его неприятная новость.

      ***

      За полмесяца до возвращения Игоря, когда о городе на болотах пошли слухи по всей славянской земле, в Киев наведался диковинный гость.

      Он пересёк околицу в сопровождении четырёх воинов. Все они ехали на мохнатых низких конях без стремян, и кривые клинки на бёдрах, да высокие шапки с конским волосом выдавали в них степной народ. Наряд убран камнями, но не броско, а в ушах медные серьги. Все без бород, но с длинными чёрными усами, а волосы в частых косах до пояса.

      Это были печенеги. Первый всадник предъявил старосте Жирославу золотую печать Вороталмата – хана одного из восьми племён, самого могущественного в орде. Всадника звали Загылбай, он был темником7. Загылбай приехал говорить от лица хана.

      – Князь воюет, – ответил Жирослав, – оставайся до осени, покуда не вернётся.

      – Нельзя до осени, – спокойно возразил Загылбай. – Я потому и пришёл, что нет князя. Пришёл с княгиней толковать.

      Жирослав замешкался, и дуги азиатских глаз блеснули.

      – Что, и княгини нет? – удивился Загылбай. – Без хозяев дом стоит?

      Жирослав понял, что для печенега такой расклад дел – призыв к действию. Если Загылбай вернётся и передаст своим, что в Киеве нет головы, на стылый очаг придут незваные гости. Так было в Муроме, близком к северо-восточным окраинам печенежских степей. Старый князь

7

Темник – командир тьмы войска. Тьмой на Руси называли десять тысяч человек.