Homo animalis. Лучезар Ратибора

Ядвига молча продиралась через лес вслед за ведьмой, огибая ямки, отодвигая тонкие ветки и уклоняясь от толстых ветвей елей-великанов. Сердце молодицы бешено стучало, ноги иногда подкашивались и спотыкались, дышала она ртом, не успевая надышаться, губы пересохли, сжавшись в корку – страшно было Ядвиге, люто страшно. Чёрный ягнёнок на поводке периодически блеял. Его сердечко тоже сковал животный страх и неясное предчувствие скорого конца.

      Наконец, колдунья и её гостья дошли до святилища. Чёрный камень в темнеющих сумерках казался проходом в иной мир. Широкий, как стол, алтарь на каменной площадке высотой был до пояса. За ним располагалась каменная стела, на которой при надобности Люта писала имя божества при воззвании.

      Ведьма опустила чашку на алтарь и жестом указала Ядвиге, чтобы та встала чуть позади. Люта обратилась лицом к стеле, подняла руки в позу Оранта и воззвала к Тёмной Матери:

      Мара полнощна, Матушка Кощна!

      Серпом косила, вилами носила,

      Ложкой едала, с чарки ливала.

      Серпом ясным месяцем нити покутны косила,

      Велеса вилами плоти-крови мёртвы забирала.

      Услышь дщерь твою, Мара-Мати!

      Гой! Чёрна Мати! Гой Ма!

      Колдунья ещё дважды повторила своё обращение и замерла, закрыв глаза. На святилище резко опустился могильный холод, проскочил небывалый в лесной чаще ледяной ветер. Мара услышала одну из своих жриц.

      Люта подошла к девице и забрала ягнёнка. Тот блеял и упирался, но шёл, чувствуя нерушимую волю и огромную силу в чёрном взгляде колдуньи. Люта вытащила из ножен атам с блестящим лезвием – изготовленный с добавлением крови водяного дракона, остро наточенный, закалённый в настоях волшебных трав, он пульсировал, изнывая от жажды. Ведьма зажала ягнёнка между ног, сдавила коленями, произнесла:

      – Мара-Мати, во твою славу, во твоё имя прими эту жертву!

      И резким движением перерезала горло ягнёнку. Тот задёргался, цепляясь за жизнь, кровь хлынула широкою рекой. Ведьма дождалась, пока жертва затихнет, после чего переложила тело на алтарь, кровь текла, ручейки доходили до края и капали на пол. Ядвигу немного замутило. Она видела не раз, как режут скотину, но в тёмном лесу на капище Тёмных Древних рядом с ведьмой это произвело на неё сильное впечатление.

      Люта махнула рукой, подзывая Ядвигу ближе. Та подошла на негнущихся ногах, у неё было явное ощущение, что если она сейчас позволит себе согнуть колени, то тут же бухнется наземь без сил и без чувств, и потом не подымется. Колдунья твёрдым движением взяла левую ладонь девицы и полоснула по ней ножом. Ядвига чуть не вскрикнула от боли, но, помня наказ Люты, промолчала, только поморщилась. Кровь густыми каплями рвалась из разреза наружу. Ведьма подвела руку над чашкой и сжала, жива Ядвиги смешалась с одолень-травою и с локонами любимого.

      Чародейка вновь отодвинула девку назад и приступила к основной части ритуала: над чашкой на алтаре она сплела ладони в замок и сжала изо всех сил, так что пальцы побелели от напряжения.

      Мара-Мати!