Три подруги и разбитое зеркало. Грета Раш

лампочку, болтающуюся на хлипком, перевязанном изолентой сразу в нескольких местах проводе.

      Макс выпрямился, держа голову так, чтобы не удариться ею о низкий потолок, покрытый черными разводами.

      – В «Шанхае», – ответил бывший друг, вновь чиркая зажигалкой.

      Глава 7

      – «Шанхай»? – переспросила я с сомнением и не удержалась от колкости: – Это что, название твоего гастролирующего цирка?

      – Нет, любовь моя ехидная, – он рассматривал меня так, словно видел впервые.

      В его глазах больше не было привычного дружеского тепла, как не было вообще ничего хотя бы отдаленно человеческого. Передо мной стоял бог, пусть и потерявший власть, пусть находящийся в изгнании вдали от дома. Но с таким взглядом он больше не мог быть ни кем иным, кроме как высшим существом. Очень злым высшим существом, одним из тех, кого боялись не только люди, но и мы.

      – «Шанхай» – это мой ночной клуб и мой главный офис по совместительству. Здесь я веду все свои дела.

      – В подвале? – я закашлялась. – И кто твои главные партнеры – крысы и тараканы?

      – Подвал находится под «Шанхаем», – спокойно ответил Макс. – Здесь тебя никто не найдет, и никто не услышит. Призывать свою магию также не пытайся. Всё обтянуто серебряной сеткой в несколько слоев. Сквозь неё никому не пробиться.

      – Пить хочу, – потребовала я, упираясь затылком в стену. – И мне холодно.

      – А принцессы очень капризные, не правда ли? – хмыкнул бывший друг, убирая зажигалку.

      Справа вновь кто-то завозился и Макс бросил в его сторону:

      – Не надо, я сам. Ты свободен.

      Тот, другой, ничего не сказал, молча нас покинув.

      Дверь открылась и захлопнулась.

      Мы остались вдвоем.

      Макс отошел, чем-то зашуршал в самом дальнем углу наискосок, а после вернулся и присел напротив меня на корточки.

      – Я знаю, что тебе очень плохо, – начал он, скривив губы в улыбке. Каждое его слово звучало как издевка, но хотя бы в любовь больше не пытался играть.

      – И чем дольше я с тобой разговариваю, тем хуже мне становится, – слабость была такая, что хоть сейчас вырубайся, но я держалась как могла. – Ты как яд. Как отвар из мухоморов.

      – Тебе никто не говорил, что нельзя дерзить и раздражать человека от которого зависит вся твоя жизнь? – деланно вежливо поинтересовался Макс, но я слышала, как постепенно накапливалась его ярость, готовая вот-вот выплеснуться за край.

      Он взялся за предмет, который принес из угла, потянул за верхнюю часть и по глазам резанул резкий белый свет.

      Это включился кемпинговый фонарик.

      Поставив его на пол, Макс удовлетворенно вздохнул.

      – Так лучше? – любезно поинтересовался он.

      – Да мне и в темноте было неплохо, – пробормотала я.

      Бывший друг покачал у меня перед глазами бутылкой с водой, а после убрал её, поставив в отдалении, на таком расстоянии, чтобы я не могла дотянуться, не вставая. А подняться сил не было, и он это знал.

      – Давай поговорим! – с задором предложил он.

      Несмотря