Угольки в камине. Игорь Ахмедов

говорю:

      – Что ж ты творишь? У меня даже таблеток для инфаркта нет, – а он:

      – Пап, ну там такая девочка, такая… Эх… Старый ты, козел, не понимаешь!

      Потом сын пришел, хмурый. Сказал, что хочет кысю Тутсу на соседнюю улицу отнести, там он котенка видел, их срочно познакомить надо. А то будет всю жизнь одинокая, как он.

      А вечером я на небо глянул, и правда, полнолуние. В глаза Робину посмотрел, а там… вот, правда, лучше бы спецназ с коллекторами-зомби ломился. В них хоть стрельнуть можно, гантелей, перед смертью.

      Так что книжку я так и не дочитал, не знаю, чем там про лягушку кончилось, может, съели ее где-нибудь во Франции, она же на Юга через Париж летела? А что, мои знакомые бизнесмены все так делают. А мне некогда, мне надо калитку танковыми плитами обшивать.

      Солдатик

      Вчера, разбирая хлам, нашел в коробке солдатика из своего детства. Отдал сыну.

      …Сейчас уже и не вспомню, куда тогда подевались остальные, но тогда, в восемь лет, у меня оставалось только два железных солдатика.

      Не оловянных, а именно железных. Оловянные, это как в сказке у Андерсена, и они совсем другие, с буклями и в треуголках – это я уже много позже узнал. А во времена моего детства у самых крутых пацанов были целые наборы таких, именно железных солдатиков. Наших, советских. Там был командир с пистолетом и десяток рядовых. Их как раз хватало, чтобы победить в войне.

      Так вот, у меня были именно рядовые. Они стояли по стойке «смирно» и ждали приказа защитить Родину, даже ценой своей жизни. Одного из рядовых я с помощью волшебного пластилина произвел в Командиры. У него появилась кокарда, погоны и медали за храбрость. Для генеральских лампасов красного пластилина не было, и мы, посовещавшись в Ставке, ограничились званием Главного Полковника. Второй солдатик, рядовой, был его единственной и непобедимой Армией. Он тоже был не прост. Так как у меня еще оставался кусочек пластилина, я сделал его разведчиком – подводником. И назвал его Товарищем Ихтиандром. Устройства рыбьих жабер я тогда не понимал, и поэтому солдату достались глубоководный шлем, ласты и два баллона с питательной газовой смесью, рассчитанной на полугодичное погружение.

      Стоя с Командиром на возвышении, мы наблюдали, как наши войска, в лице героического подводника-разведчика, преодолевают глубокие реки и моря. Реками назначались ручьи, а морями и океанами глубокие, покрытые ряской лужи с пиявками и лягушками.

      До сих пор не забуду своих погружений в этот сказочный, удивительный мир. А секрет простой, нужно было сфокусировать свое внимание и постепенно внутренне уменьшаться, чтобы трава стала высоченным лесом, а ручей глубоководной рекой. Оказавшись на месте, можно было бесконечно долго, до самого обеда, бродить по этому сказочному миру, сражаться с монстрами, преодолевать всякие препятствия и находить сокровища.

      Вспомнился один день того бесконечного лета. На травянистой кочке, то есть на высоком холме, где располагалась Ставка Главнокомандующего, было полно народу.

      Кроме меня и Полковника, там сидели несколько