Тридцать монет на сундук Мертвеца и тринадцать зомби в придачу. Милана Шторм

в этот раз он попался…

      – А о чем ты просил? Куда тебя не возвращать?

      Эльф обмяк в руках Хэнка и снова опустился на колени. Раздался хруст ломаемого запястья. Хорошо, что парень давно мертв, а то больно было бы!

      – В гроб, – тихо ответил он. – Не возвращайте меня в гроб.

      – Почему? – опешила я.

      – Он тесный.

      – А ты плясать там хочешь?

      Вот это экземпляр!

      – Я… я боюсь, когда тесно, – даже как-то смущенно ответил мертвый эльф, а я, не сдержавшись, расхохоталась. Вот это да! Зомби с клаустрофобией! Да это же просто будущая жемчужина моей коллекции!

      Вопрос: зачем мне тринадцатый слуга?

      Ответ: мертвые слуги не жрут.

      А значит, берем!

      – Тебя как зовут, чудо? – отсмеявшись, спросила я.

      – Хидан, – ответил он.

      И почему я не удивлена? Все интересные экземпляры, которых я хочу забрать в коллекцию, носят имена, начинающиеся на ту же букву, что и мое.

      Это тоже побочный эффект проклятья, интересно?

      Да какая разница!

      – Хэнк, отпусти его! – приказала я. – Хидан, вправляй себе руку и пойдем.

      – Куда? – спросил мертвый эльф.

      Еще и любопытный. Прям как живой!

      – Туда, где тебе не будет тесно, – заявила я. – Будешь у меня садовником работать. На свежем воздухе.

      Хидан встал на ноги, вправил себе запястье и преданно посмотрел на меня пустыми глазами.

      Эх, жаль, что скоро он не сможет говорить. К сожалению, эту способность зомби теряли очень быстро.

      А ведь иногда хочется завести разговор с интересным собеседником. Но с живыми я предпочитала не разговаривать. И не смотреть на них.

      Потому что разговор с «мертвым» живым всегда почему-то заканчивался одинаково: меня начинали считать сумасшедшей.

      Возможно, так оно и было. В конце концов, я живу в мире зомби. И неважно: дышат они на самом деле, или нет…

      Дорогу домой я не запомнила. Точнее, не заметила, встретился ли нам кто-нибудь. Как всегда, после допроса очередного зомби меня накрыли раздумья на тему: что мне делать со своей жизнью. Скучно. Мне всегда очень скучно, и пусть я смирилась и даже нахожу в своем положении некоторые поводы для веселья, тоска неизбежно догоняет меня.

      Мне двадцать семь, а я в своей жизни и не целовалась ни разу. Попробуйте поцеловать полуразложившегося зомби, даже если от него пахнет дорогущим одеколоном и разговаривает он, как живой! Да что там целоваться, я на свидания-то ни разу не ходила. А момент своего найма на работу до сих пор с дрожью вспоминаю. Было очень трудно не скривиться и не испортить все впечатление.

      Первый практикум, тринадцать ямок, и моя жизнь превратилась в нечто непонятное. Проклятие не отпускало, а что с ним делать – никто не знал. Я перерыла уже три городских библиотеки в поисках хоть какой-то информации о сундуке Мертвеца, но даже упоминаний о монетах не нашла. Как и не узнала, кто на них изображен.

      Вообще, после долгого разглядывания этого проклятого профиля, я решила, что это какой-то король зомби. Но ничего даже близкого