Марийон, вдова торговца рыбой. Вера Платонова

наконец-то откашлявшись спросил:

      – Что произошло? Я ничего не понимаю, кто вы такие.

      Марийон не нашла в себе сил что-либо сказать.

      – Мы, молодой человек, только что спасли вас от смерти через утопление. Я думаю, что это нам нужно у вас спросить, какая ситуация вынудила вас решиться на эту крайнюю, и надо сказать, совершенно неоправданную меру, – пояснил раздражающе назидательным тоном Сим. – Меня зовут Серафим Орловский, а эта самоотверженная женщина – мадам Марийон Эдо.

      При этом Мари углядела краем глаза, как Серафим аккуратно вынул из внутреннего кармашка жилета некий фотоснимок, убедился, что тот не испорчен, и бережно спрятал на прежнее место. На снимке была запечатлена девушка, похожая на принцессу из восточной сказки: огромные темные глаза, умело и щедро подчеркнутые косметикой, маленький рот с капризно оттопыренной нижней губкой, густые волосы, уложенные в затейливую прическу. Голову девушки украшала диадема с восточными узорами. Марийон тут же сделала вывод, что это дама сердца Орловского, и мысленно осудила со всем возможным негодованием его прогулки по ювелирным магазинам с дочерью мэра.

      Уго тем временем начал осознавать произошедшее с ним:

      – Я вам очень благодарен, господин Орловский, и вам, мадам, но дело в том, что я сам не понимаю, что меня толкнуло на это. Такое ощущение, что у меня что-то происходит с головой в последнее время. Я или не понимаю некоторые свои поступки, или вовсе не помню. Я могу иногда выйти из дома, чтобы отправиться поиграть с друзьями в карточном клубе, а очутиться на берегу моря, да еще и с карманами, полными кусочков рафинада, или губной гармошкой, или вообще с мертвой рыбой подмышкой. И вот теперь вот это. О..

      Он обнаружил, что у него недостает одной брючины и из получившейся дыры торчит голая худощавая нога с глубокой кровоточащей царапиной. Мари достала из сумочки промокший насквозь белый платок и помогла Уго перевязать царапину, чем ужасно смутила молодого человека.

      – Что ж, – озадаченно произнес Серафим. – Я заверил свою спутницу, что отлучусь лишь на некоторое время. Однако боюсь, что она уже в ярости ушла из магазина, который мы намеревались посетить вместе. Это раз. Надеюсь, наши дневные купания не имели свидетелей, – и он осекся, чтобы посмотреть наверх, на мостик, не глазеют ли на них любопытствующие прохожие.

      Марийон тоже посмотрела: зевак не было заметно. Также никто не спешил на помощь с теплыми одеялами, аптечкой и горячим чаем.

      Серафим продолжил:

      – Тем более, я не могу показаться даме в таком плачевном виде, – Марийон даже не стала удивляться, что ее он за даму не посчитал . Сим без смущения выжимал рубашку и прыгал на одной ноге, вытряхивая воду из уха. – Это два. И вас обоих мне не позволяет милосердие оставить здесь. Это три. А посему прошу вас пройти за мной, неподалеку у меня припаркован автомобиль. Только прошу вас соблюдать осторожность и стараться не попадаться на глаза прохожим лишний раз.

      Мари и Уго не спорили.