Сердце Тайфуна. Кэтрин Болфинч

подальше от нас, от криминала. Все-таки эта жизнь постоянный риск, которого сестра всегда избегала. Но, если бы она допустила мысль о том, что такая жизнь бывает, что это наша жизнь, может быть, в доме на холме стало бы проще уживаться. Удивительно, что за тот же образ жизни Мария не осуждала Матиаса. Из-за страха или из-за того, что они близнецы.

      Интересно, почему она согласилась на брак с Гонсалесом? Неужели жизнь рядом с ним показалась более спокойной? Может быть, она знала, кто он такой еще тогда, в церкви?

      Хотелось остановить машину, внутренние монологи, которые разрывали голову. Ни одна мысль не заглушалась музыкой. Я, как и прежде, боялась, что рано или поздно буду стоять на могилах моей семьи, а с появлением Гонсалеса в нашей жизни все только усложнилось. Увы, в этой ситуации у меня не осталось власти. Да и была ли она когда-то? Я не знала ответа на этот вопрос. И так и не нашла его, когда припарковалась во дворе многоэтажного здания, а затем поднялась в квартиру.

      Коридор в серых тонах встретил легким полумраком, который рассеивали закатные лучи солнца, играющие на стенах и мебели. Гостиная же освещалась полностью из-за окна во всю стену.

      Эта квартира досталась мне несколько лет назад «за трудолюбие и заслуги в бизнесе». Смешно, учитывая, что это я проводила покупку недвижимости через налоговую и черную бухгалтерию в компании отца, так, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов. И их не появилось, что только подтверждало мой уровень профессионализма и нужность в таких скрупулезных делах. Так я могла знать обо всем и контролировать ситуацию даже издалека. Хотя сейчас думала, что в Канаде легко могла сбежать, и никто никогда не нашел бы меня. Но почему-то я так и не решилась на подделку документов и пропажу без вести. А ведь ее могли списать на месть или что-то еще.

      Я вкатила чемодан внутрь квартиры, оставив его в гостиной около дивана. Наверное, нужно разобрать вещи, но сил на это почему-то не находилось. Нашлось только на то, чтобы опуститься на пол, чувствуя, как усталость от всего давно привычного раскатывалась по телу, не оставляя даже возможности нормально дышать. Когда-нибудь я смогу нормально жить? Когда-нибудь перестану оглядываться на незаконность своих действий и страх перед расплатой? Меня не пугал ад, как он страшил Гонсалеса или Марию, наверное, они были идеальной парой в своей вере, меня больше пугала реальная жизнь. Боль я чувствовала сейчас, а не в призрачной следующей жизни. И, скорее всего, только за эти одни слова меня отправят в самый жаркий котел, будут тыкать вилами и пытать, но это все могло произойти и в реальности. Я не застрахована от войн семей, как не была застрахована и мама, как никто из нас не застрахован.

      Звонок в дверь заставил вздрогнуть от неожиданности, а затем глухо застонать. Слишком сильно хотелось остаться сидеть на полу, смотря в одну точку, и думать обо всем сразу. Я знала, что ни одна из этих мыслей не вспомнится поутру и даже к вечеру, они все сотрутся под навалившимися заботами и другими делами. Но я все равно поднялась, нетвердой походкой направилась в коридор, предусмотрительно посмотрев в экран