Под луной Греции. Кэрол Кирквуд

ласково посмотрела на нее.

      – Слушай, дорогая, в этом случае ты была бы не первой из тех, кто очаровался Деметриосом. Он умеет внушить чувство, что ты особенная. Но это верный путь к разбитому сердцу, клянусь тебе.

      – У вас совершенно неверное представление.

      Схватив тарелку с греческим салатом и куриными шашлычками, Шона отправилась на палубу и с задумчивым видом принялась за еду.

      Вверху, сквозь дымчатое стекло мостика, она видела Деметриоса и капитана Элиаса, склонившихся над картами.

      Он на мгновение поднял взгляд, и Шоне показалось, что он видит ее и сейчас помашет рукой, но вместо этого он отвернулся. У нее упало сердце. Шантель была права: глупо было думать, будто тот поцелуй что-то значил для него.

      На следующее утро Джереми перехватил ее, когда она наводила порядок в бельевом шкафу.

      – Шона, ты понесешь это в каюту Деметриоса? Заодно захвати телекс, он сказал принести его, как только придет, это срочно. Еще он просил кофе, так что сделай доброе дело.

      Меньше всего Шоне хотелось видеть Деметриоса – она убедила себя в том, что он, весело проведя время в ее компании, больше не хочет иметь с ней дела. Тем не менее на подступах к его каюте в животе у нее затрепетали «бабочки».

      Она постучала, но ответа не последовало. Решив, что он, вероятно, в душе, она оставила телекс на столе вместе с кофейным подносом и уже собиралась уйти, но тут дверь ванной открылась и появился Деметриос. Его бедра были обернуты полотенцем, другим он вытирал волосы.

      – Это что, долгожданный телекс? Кофе тоже кстати. Нальешь мне? Я слегка припозднился.

      Он бросил полотенце и расположился на диване, совершенно не придавая значения тому, что сидит с голой грудью. Шона опустила глаза, с сосредоточенным видом налила чашку и подала ему.

      – Присядь, не маячь. Так ты получаешь незаслуженное преимущество.

      – Вы не одеты.

      – Не будь ханжой. Тебе что, никогда не случалось видеть мужскую грудь?

      Его голос звучал раздраженно и сердито.

      – Может, мне лучше уйти? Уверена, у нас обоих много работы.

      – Ты, Красавица, всегда такая спокойная и собранная? – ледяным тоном поинтересовался он, глядя на нее с обидой и высокомерием.

      Озадаченная его раздраженным тоном, Шона замерла. Пусть она наивная, простодушная и из скромной семьи, но за что такое неуважение? Она вскинула подбородок.

      – Я наемный работник и, как вам отлично известно, не могу дать отпор, но скажу напрямик – вы ведете себя грубо. Если я больше не нужна, я ухожу.

      Она повернулась на каблуках и пошла к двери. Сердце, взволнованное неожиданным конфликтом, забилось быстрее.

      – Стой! Подожди!

      Он вскочил с дивана и перехватил ее у самой двери, мешая выйти.

      Она посмотрела на него с вызовом, давая понять, что не боится.

      Он улыбнулся, взгляд ореховых глаз потеплел и исполнился сожаления, лицо смягчилось.

      – Я должен извиниться. Прости. Ты совершенно права, наверное, я встал не с той ноги.

      Шона,