Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!. Иван Кузмичев

вот тебе и просвещенные воины, – улыбнулся Михаил Нарушкин.

      – Да уж. Такого песнопения я, если честно, не ожидал, но так даже лучше, – сказал я. – Пусть ребята развлекаются.

      За нашими спинами еще раздавались молодые голоса, но мы их уже не слышали, отдаваясь целиком и полностью скачке на прекрасных животных, которые достойны называться если не царями всех животных, то уж царевичами точно!

* * *

      Октябрь 1707 года от Р. Х. Лесной хутор близ Рыльска

      Год для ватаги бывшего стрелецкого десятника Корзня выдался неудачным. Удача покинула главаря банды или, быть может, та вольница на Руси, когда хоть немного удачливый разбойник с десятком «трудяг» за один год мог нажиться так, как не сможет ни один ремесленник в течение жизни, постепенно уходит?

      Ответа на этот вопрос никто из «робингудов» не знал, они только чувствовали, что удавка постепенно стягивается все сильней и сильней, ведь рейды солдат по дорогам и лесам все учащаются. Все больше и больше деревьев украшают покачивающиеся трупы разбойников. Сети, раскинутые царскими отрядами полицаев и приданных им фискалов, сужаются, отлавливая десятки представителей «благородной» профессии. Вот эти пойманные «счастливчики» и сопровождают пустыми глазницами обозы и караваны, еще совсем недавно бывшие для них желанной добычей.

      Да, непросто найти управу на лихой люд, особенно здесь, на границе с Польшей, в которой шляхта до того привыкла к вольнице, что даже короля себе сама выбирает! Быть может, именно там Корзень со своими ребятами смог бы развернуться, вот только имелась одна проблемка: времени на то, чтобы закрепиться на новой земле, ему никто не даст. Но бывший десятник, ставший по воле судьбы главарем банды, не унывал: знал, что обязательно найдется работенка для пары десятков добрых молодцев. И пускай в руках вместо старого доброго бердыша фузея и плохенькие сабельки, добытые потом и кровью, они все равно грозная сила – такая, которая с легкостью берет торговые караваны и одиноких возниц!

      Но былые воспоминания не могут заменить корки хлеба и радостного звона желтых монет! «Пора идти на поклон», – решил наконец Корзень, несильно ударяя по столу кулаком. Как бы ни претило это голове, но приходится.

      Вот уже пятый год Корзень был главарем небольшой, но крепко спаянной ватаги, пугающей окрестные земли своей яростью и жестокостью. Правда, все это относилось только к тем случаям, когда главный разбойник ватаги был стопроцентно уверен в успехе или когда информацию ему подкидывал его «благодетель», всегда берущий за вовремя сказанное слово половину прибыли. Да, много, а что делать? Тем более что этот барин всегда предупреждал своего «компаньона» об очередном рейде царских солдат. «А как тут не предупредишь, коли чистый барыш с нас имеет и не морщится», – зло подумал Корзень.

      Однако только Корзень накинул свой лучший сюртук, снятый с какого-то проезжего чиновника, как со двора донесся лай собак, следом за которым последовал негромкий разговор, после чего тишину дома головы нарушили шаги подкованных сапог.

      Оставаясь сидеть на месте, Корзень все никак не мог понять: что же такое произошло, если сам решил