Конец заблуждениям. Робин Кирман

боясь отвернуться и отвести глаза от нападавшего. Доковыляв таким способом до пешеходного перехода, они с Джиной перешли на трусцу, перебежали улицу, миновали квартал и оказались в вестибюле своего отеля.

      – Вам нужно запереть двери, – сообщила Джина тому же клерку, который встречал их прошлой ночью.

      – Что случилось, мадам?

      – Какой-то мужчина напал на моего мужа, но мы сумели убежать.

      – Боже милостивый! – Клерк нервно выскочил из-за стойки и повернул ключ во входной двери. – Поверить не могу, что такое произошло в моем городе! Какой ужас. Вы ранены?

      – Мы просто напуганы, – ответила Джина, в то время как Дункан все еще молча смотрел на дверь и тяжело дышал.

      – Вы его разглядели? – спросил клерк, тоже выглядывая наружу. – Сможете дать описание полиции?

      – Никакой полиции, – хрипло проговорил Дункан.

      – Если вам неудобно, – сказал клерк, – я могу пообщаться с полицией за вас.

      – Я сказал – никакой полиции!

      Клерк посмотрел на Дункана, сбитый с толку его грубостью. Джина тоже была изумлена и вспомнила, как ее муж пнул нападавшего, а потом еще раз – с такой безумной решимостью, как будто сражался не за бумажник, а за свою жизнь. Откуда в нем это взялось?

      – Ты не думаешь, что мы должны хотя бы сообщить об этом? – мягко спросила его Джина.

      – В этом нет никакого смысла. Полиция ничего не добьется. Этот мерзавец давно испарился, – выдохнул Дункан, явно стараясь сохранять спокойствие и аргументировать внятно. – Даже если они все-таки поймают его и решат судить, тогда нас задержат здесь или вызовут обратно в Вену, где бы мы ни находились, и мы проведем наш отпуск в зале австрийского суда, наблюдая, как какого-то подонка сажают в тюрьму на пять дней. Нет, Джина! Не после того, через что мы прошли, чтобы попасть сюда. – Его тон смягчился, и он обнял ее одной рукой. – Я был бы готов пожертвовать бумажником, но не временем вдвоем с тобой.

      Стоя напротив Дункана, Джина ощущала жар его тела, запах его пота, смешанный с вонью, исходившей от нападавшего мужчины, и не могла скрыть своей тревожности.

      – В чем дело? – нервно спросил ее Дункан.

      – От тебя пахнет этим вором.

      – Пойду приведу себя в порядок, – проговорил он и направился к лифту. – Обсудим все завтра! – крикнул он через плечо клерку, который выглядел недовольным, но не мог противиться желаниям гостя.

      Джина и Дункан поднялись в свой номер. Оказавшись внутри, Дункан стянул с себя рубашку, затем отправился принимать душ. Джина ждала, пока он закончит, все еще переживая шок, не в силах успокоиться. Образ, который пришел к ней ранее этим вечером, вернулся: женщина, опускающая бокал с вином. На этот раз Джина увидела ее лицо: бледное, с полными губами и большими широко расставленными глазами.

      Кто эта женщина? Что бы это могло значить? И почему она сама так взвинчена? У нее не было никаких рациональных оснований думать, что Дункан когда-либо изменял ей. Она ни разу не уличила его во лжи, или в сокрытии фотографий и писем, или в том, что он улизнул, чтобы сделать