Поцелуй на краю ночи. Ольга Алексеевна Ярошинская

подвале заброшенного дома, то это вызывает некоторые подозрения, – назидательно произнес Перси, и ей захотелось стукнуть его тетрадкой по рыжей башке. – Однако есть и более верные способы.

      – Какие же? – заинтересовался Лютер, сворачивая к лестнице, ведущей в подвал.

      – Вообще-то стандартные признаки, широко растиражированные в фильмах и литературе, не более чем миф, – важно ответил рыжий. – Чеснок, красные глаза, кружевные жабо – все это вранье.

      – Вот как, – пробормотал агент Фосберг, уверенно спускаясь по ступенькам.

      Рокси задержалась на верху лестницы, привыкая ко мраку. Ладно, вампиры… Но ведь там могут быть мыши! Выдохнув, она пошла за Лютером следом.

      – Вампиры не любят солнца, – бубнил сзади Персиваль, – это истинная правда. Их не охватывает пламя, и они не рассыпаются в пепел, как хотелось бы. Но долгое пребывание под прямыми солнечными лучами и правда может их убить. Затем зеркала. Если даже вампир приятной наружности, то в зеркале все равно отразится чудовище.

      Лютер обернулся и подал Рокси руку.

      – Здесь осторожнее, – сказал он. – Ступенька сломана.

      – Вижу, – ляпнула Рокси, проигнорировав его помощь, и прикусила язык.

      Она видела в темноте как кошка, но лучше Лютеру об этом не знать. Все супергерои хранят свои способности в тайне.

      Позади щелкнул фонарик, и узкий луч света нырнул во тьму.

      – А еще вампирская тень, – сказал Перси.

      – А с ней что не так? – поинтересовался Лютер.

      – Ее нет? – предположила Рокси. – Я в какой-то книжке читала…

      – Она гуще, чем человеческая, – перебил ее коп. – Потому что вампиры – суть мрак.

      – Очень впечатляет, – фыркнула она, оглядываясь по сторонам. – Вот только откуда ты взял весь этот бредовый поток сознания?

      – Моя бабушка ведьма, – ответил Персиваль. – Она рассказала. Между прочим, мне передался ее дар. Я чую потустороннее.

      Он выразительно постучал кончиком указательного пальца по носу.

      – Это несомненно очень нам пригодится, – сказал агент Фосберг, и Рокси не могла понять – шутит он или всерьез.

      Кружок света обшарил углы, скользнул по останкам стула, задержался на жирной многоножке, распластавшейся на серой стене, и прыгнул к Лютеру. Тот поморщился, и Перси повернул фонарь на себя. Свет окрасил его кожу в желтый, а тени легли снизу-вверх, превращая его лицо в пугающую восковую маску.

      – Но очевидно, что вампиров тут нет, – вздохнул он.

      ***

      Дом был похож на него. Когда-то здесь кипела жизнь и бурлили страсти, но время то давно прошло. От былого великолепия осталась лишь мертвая оболочка, и сердце этого дома остановилось. Эхо гуляло по комнатам, и деревья просовывали наглые ветки в пустые окна. Шаги звучали гулко как в склепе, а голоса казались раздражающе громкими. Дом еще пытался притвориться самим собой: хвастался дубовым паркетом, звенел остатками хрустальной люстры – все равно что старуха, нацепившая свадебные украшения, в которых когда-то была молодой