Ангел-хранитель аллеи Ангелов. Николай Бизин

стороны – бессмертие, с другой – смерть (можно и дальше придумывать им имена: добро и зло, свет и тьма, достоинство и подлость…); повторю: если бы смерть была, Христу не было бы нужды воскресать.

      Бес в шеломе заметил, что Иосиф Ужасный – мог бы помыслить о нужде Бога.

      Хотя в слове нужда есть отсылка ко Христову Телу (согласитесь, у тела есть нужды: нести свой Крест, быть распятым, умереть и воскреснуть); однако же – в этом был соблазн… Как не воспользоваться искусом самооправдания?

      Несправедливо (или даже справедливо) обвинить, а потом смотреть на беспомощность правды.

      – Христопродавец! – крикнул ему череп в шеломе.

      Потом выкинул небьющуюся карту:

      – «Достоевский знал много, но не всё. Он, например, думал, что если убьешь человека, то станешь Раскольниковым. А мы сейчас знаем, что можно убить пять, десять, сто человек и вечером пойти в театр.» (Анна Ахматова)

      Череп в шеломе (кто это? Михаил Воротынский, замученный и казнённый и по навету суперуспешный воевода, или это гораздо менее успешный маршал-заговорщик Михаил Тухачевский? Не всё ли равно!) продолжает грозить перстом и Иоанну Васильевичу, и Иосифу Виссарионовичу.

      – Христопродавец!

      – Я меж двух разбойников, – отвечает Верховный

      Это выражение, описывающее характер смерти Иисуса Христа, крест которого, согласно сообщениям Евангелий, был воздвигнут между распятиями преступников Дисмаса и Гестаса, получивших прозвание Благоразумного и Безумного разбойников.

      В переносном значении – человек, оказавшийся в позорящей его ситуации (компании), но при этом сохраняющий свои добрые качества.

      И вот здесь бес в шеломе повёл себя как провокатор-фарисей:

      – Ты ставишь себя на место Бога?

      – Как и каждый из нас; я примерил Его Крест.

      – А мы (каждый из нас) – примерили свой, – – хором заголосили призраки.

      И с этим невозможно спорить, более того: с лукавым невозможно спорить – он всегда победит в споре (если у вас нет веры: осуществления ожидаемого и уверенности в невидимом).

      – Невинные дети, старики и женщины, а так и злокозненные враги, и доблестные твои слуги – все они на тебе, – вопили бесы.

      Верховный молчал.

      – Каждому из нас Крест даётся по силам. Только кажется, что он черезмерен.

      – Как твой приказ за номером 227? Вот что ты нам предложил – вместо жизни, – вопили бесы.

      Заметили они или нет, что ситуация у Верховного была сейчас такой же?

      Не суть. Он и сам мог бы повторить слово в слово, но – молчал. Лишь бесы продолжали вопить (почти гоготать, как гуси):

      – Опустим всё то, что ты наворотил – до лета 42-го года, опустим всё то, что ты наворотишь после; вот какую смерть ты уготовляешь нам сей-час:

      Полный текст приказа №227 («Ни шагу назад!»)

      28 июля 1942 г.

      г. Москва

      Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется вглубь Советского Союза, захватывает новые районы,