Марь. Татьяна Корсакова

махнул рукой. Арес махнул в ответ, подобрал валяющуюся на земле клюку – шаолиньское оружие. Теперь ему предстояло самое сложное: раз уж он спас прекрасную бабку из лап злодеев, надо эту бабку хотя бы через дорогу перевести. Так сказать, по заветам пионерии.

      – Бабушка… – Он обернулся. Старушки на месте не было. Старушка резво ковыляла прочь с поля боя.

      Ему бы обрадоваться, что не нужно никого через дорогу переводить, но, наверное, еще не выветрился хмель из головы, а адреналин из крови.

      – Бабушка, вы палочку свою забыли! – Заорал Арес и бросился вдогонку за спасаемой, но не желающей быть облагодетельствованной по полной программе старушкой.

      – Себе оставь, внучок! – прогундела старушка, не оборачиваясь.

      – Так мне такое еще рановато! Да постойте вы!

      Бабулька была настолько резва и деловита, что Аресу пришлось перейти на бег, чтобы ее догнать.

      – Да что ж такое-то?! – Он со всем возможным уважением положил ладонь на костлявое бабкино плечо. – Да заберите вы свою клюку! Мне чужого не нужно!

      А плечо оказалось не таким уж и костлявым. Вполне себе упругим оказалось плечо. Арес осторожненько потянул его на себя, поворачивая бабку вокруг оси.

      Бабка развернулась неожиданно резко. Как он мог забыть про шаолиньское проворство?

      – Ну, давай свою палку, внучок! – прошипела она неласково. – Да вали уже с богом!

      А вот к такому хамству жизнь Ареса не готовила! Ни к хамству, ни к тому, что бабка неожиданно заговорит молодым и злым голосом, ни к тому, что бабка окажется совсем даже не бабкой.

      – Ого, – сказал Арес растерянно и, наверное, от растерянности сжал плечо еще сильнее.

      – Решил бабушке руку сломать, внучок?! – Она дернулась, но Арес держал крепко.

      – Решил на бабушку поближе посмотреть. Надо же знать, кого спас из злодейских лап.

      – Мог и не спасать! Бабка бы и сама неплохо справилась!

      Она дергалась и брыкалась. Пришлось схватить ее за плечи обеими руками и держать вот так, на вытянутых руках, чтобы часом не лягнула или не куснула.

      Все-таки с лицом ее было что-то не так. И дело даже не в распухшем носу и не в потеках крови на подбородке, а в самом лице. Оно было старушечьим, но не старым. На Ареса гневно зыркали голубые глазищи в обрамлении густых ресниц. Бывают у бабулек такие ресницы? Да и вертлявость у нее какая-то повышенная.

      – А ты точно бабка? – спросил Арес вкрадчиво. От пережитого шока он как-то неожиданно для самого себя перешел на «ты».

      – А ты точно спаситель? – спросила она и попыталась пнуть его ногой в колено. – Что ж ты, спаситель, даму за шкирки таскаешь?

      – А и то верно! – Аресу вдруг стало так обидно, что аж челюсти от злости свело. – И чего это я?

      Он разжал пальцы так быстро и так неожиданно, что «бабулька» не удержалась на ногах и с воплем плюхнулась на задницу.

      – Дебил! – сказала она в сердцах, встала сначала на четвереньки и только после этого вертикализировалась.

      – Ага,