Враки про нечистую силу. Александр Гаврилов

в зале может ровно столько, сколько будет пить этот несчастный дешевый кофе. Он старательно выжидал, но, казалось, время нарочно бежит вперед: еще не согрелись ладони, а кофе уже остыл. Тогда он, обежав взглядом лица посетителей, нарочито громко и скоро опрокинул в себя напиток и встал из-за стола. Небрежно бросил заранее приготовленные последние деньги и ушел.

      Остановился на мгновение перед дверью, за которой его ждали темнота и холод. Ему казалось, – и он почти физически это ощущал – что в спину упирается чужое призрение.

      Одиночество заглянуло в чашку, гадая на кофейной гуще. В черном осадке можно было разглядеть лицо начальника, говорившего об увольнении, силуэт жены, уходящей к другому, физиономии бывших друзей, бросивших в беде.

      Но этого хватило. Одиночество вдруг опомнилось, вскочило, уже было проскользнуло за человеком следом, но мужчина, выходя, в последней своей злобе с такой силой хлопнул дверью, что прищемил назойливого преследователя.

      Там, где темень октябрьского вечера душила скромное освещение уличных фонарей, человек, прятавшийся в ношеный пиджак, остался совершенно один.

      Глава 4

Звездопад

      – Ну вот опять черти звезду украли…

      – Какую звезду?

      – Как какую? Вчера только новую приметил, вон там, с краю была. Незрелая еще, только наклевывалась. А вот надо же – приметили. И стибрили.

      – Врешь ты всё!

      – Я? И вру?!

      – А как же! Придумал тоже! Черти звезды у него воруют.

      – Ну а куда они по-твоему деваются?

      – Не знаю. Что ты пристал? Облака закрыли.

      – О! Да ты и не разбираешься вовсе. Облака есть пар. Вот черти его вверх и выпускают, а сами звезды воруют. Пока никто не видит.

      – Все дураки, один только ты всё замечаешь.

      – Я не специально. Так вышло. Вчера правда там звезда была.

      – Так что ж ты ее сам не забрал?

      – Я же говорю: незрелая. Да и куда я без рукавиц. Звезды, они, знаешь, какие горячие! Да и высоковато. Чертям проще, они раз-раз – и уже допрыгнули. Разве за ними поспеешь?

      – Сдалась тебе эта звезда. Будто других мало.

      – Хватает, конечно. Но эта совсем молоденькая, только-только засветилась. Ей бы еще посветить, глядишь, и в небе потише бы стало. А теперь пропала она. Пока еще новая нарастет. Можно, конечно…

      – Что можно?

      – Да так, ерунда…

      – Нет, ты давай договаривай. А то верить тебе больше не буду.

      – Можно самим попробовать вырастить. Но ухаживать долго.

      – Опять сочиняешь?

      – Нет. Давай звезды сеять.

      – Я не умею.

      – И я не умею. Но на месте так сидеть нельзя. Так черти все звезды молодые украдут. А там и за старые возьмутся. Им что! Им бы стащить, а там хоть глаз коли. Вот темень-то будет.

      – Я темень не люблю. В темноте я больно ударяюсь. И самое паршивое, что даже не знаю обо что!

      – Да, первое дело. Без этого в темноте никак нельзя. А если еще и в ямку упадешь,