Враки про нечистую силу. Александр Гаврилов

судьба…

      Как заговорила она меня. В общем, впустил я ее. Посидели на кухне, чаю попили, с чем там у меня было. Поговорили. Она, оказывается, всех наших знает. Привет от них передала, много чего рассказала. Веселого и не очень. И я сам как-то подобрел, разговорился. Сижу, любуюсь гостьей. Хорошо с ней, как-то просто все и складно. Умом понимаю, что чепуха полная получается, а душой прозреваю. Ну, пришла ко мне судьба, так что уж тут и не верить что ли? Я у нее спрашивать про то, что дальше будет, стал. А она плечиками пожала: мол, кто ж его знает: поживем-увидим. И не то что бы красивая, но ведь это по-разному бывает. Вот если с красоты шелуху модную очистить, разве красота пропадет? Вот тут-то и оно.

      Я пока чай пил, старался веснушки ее посчитать, на второй сотне сбился, а она заметила.

      – Двести восемьдесят две…нет уже восемьдесят три. Так бывает, когда человеку судьба нравиться начинает.

      – Ой, вы простите, вы может и раньше нравились, просто я вас совершенно не знал – оконфузился я, покраснел. А она смеется, забавная девчонка.

      – А сколько вам лет?

      – Будто бы сами не догадались? – двадцать четыре. Мы ведь с вами ровесники. Так бывает: судьба с человеком одновременно рождается.

      Как же это я сам не догадался. Да и похожи мы очень. Даже внешнее сходство есть. Только глаза у нее необычные, неестественно зеленые и словно очень серьезные. Я бы в эти глаза всю жизнь глядел, никогда бы не надоело. Она только с виду такая простая, деревенская, а на самом деле все замечает, все понимает.

      Долго бы мы с ней говорили. Но время-то позднее. Я ее на диване положить хотел, но она не согласилась. Сказала, что к роскоши непривычная. Какая уж тут роскошь – диван продавленный?! Но не поддалась на уговоры, раскладушка скрипучая ей больше по душе пришлась. Свет погасили и спать решили. Но не спится мне. Диван мне бока мнет; как не повернусь – все не удобно. Лежу, в темноту вглядываюсь, думаю о том, как она там, на кухне, на раскладушке. Да еще кольцо это, в палец врезалось, а словно грудь в том кольце. Давит.

      Через час поднялся. Закурил в форточку. Ведь красивая. Да что там – красивая! Желанная! Прижаться бы к ней, притянуть к себе, поцеловать сонную красавицу. И понимаю, что нельзя. Неприлично, бессовестно так девушкой воспользоваться. Все я понимаю. А сам уже повод ищу, чтобы на кухню пойти. И кажется мне, что я пить хочу. Решил проверить: пять минут выждал в темноте. Но пить еще сильнее хочется. Тогда я снова к форточке – курю. Но вот и совесть уже согласилась с тем, что пить хочется. Я на цыпочках в коридор вышел. И что бы вы думали?! Тут мне в голову пришло, что в ванной тоже кран есть. Плюнул я на душевные муки и пошел на кухню, хоть посмотрю на нее, пока спит.

      А она собралась калачиком, разве что палец не сосет, а так ну прямо как ребенок. Я одеяло стал поправлять, но тут луна в окно заглянула: и вижу шрам на правом плече. Это когда я в детстве с качелей упал. Дальше смотрю: под грудью шрамик – в армии получил. Ну, и еще были, дальше больше. Укрыл я ее одеялом. Посидел рядом, повздыхал тихонько, чтобы не разбудить. А потом не удержался – поцеловал-таки. В щеку. Она во