Пеший камикадзе. Книга первая. Захарий Калашников

Выдавил половину лимона, порезал помидорку и зелень и самым тщательным образом перемешал.

      – Ген, ты как человек мудрый и опытный, скажи, почему Слюнев нас не любит? Глядя на него, и штабные разговаривают с нами, сапёрами, сквозь зубы, будто больше нашего рискуют жизнями. Если честно, меня это здорово злит.

      Кривицкий отрешённо расщепил сухую доску ножом на тонкие щепки, выставил из них пирамиду меж сложенных кирпичей и проложил меж щепок обрывки смятой газеты.

      – А чего ты ждал? – запалил он спичку. – Ты ж не девка – тебя любить? – протянул он руки к разгорающемуся огню.

      Кубриков молча смотрел как огонь пожирал сухие щепки.

      – Вообще–то мы делаем важную работу, – Егор отставил мясо в сторону.

      – Ну, и молодец, делай! – сказал Геннадий. – Чего ты на них злишься?

      – А как иначе?

      – Вот ты злишься на них, а они смотрят на тебя и тоже ничего не поймут. Как думаешь от чего?

      – Не знаю, – насадил Егор кусок мяса на шампур, – не думал.

      – Вот и они так. Спят в своих кроватях с полными ртами сладких слюней и думать о тебе не думают, – Генка подбросил дров и попытался схватить жёлтый язык пламени, сунув руку в огонь. – Думать о тебе они станут, когда тебя убьют: соберут тебя по частям, нарядят по красивше, упакуют и отправят почтой России домой, чтоб там побыстрее закопали, пока ты портиться на жаре не начал. А пока этого не случилось – не падай духом и не сдавайся.

      – Куда уж? Духом я давно в носках, а сердцем в пятках, – признался Егор.

      – И хорошо! И славно! Вот и не лезь на рожон, побудь там.

      Вскоре дрова превратились в алые угли и мясо перекочевало на мангал из красных кирпичей. Настроение стало понемногу меняться. Учёным давно было известно, что алкоголю требовалось шесть секунд, чтобы добраться до мозга и высвободить из–под контроля центральной нервной системы агрессию, силу и смелость, являющиеся ничем иным как нарушением мышления. Появился и другой дух. Мясной.

      – Какой запах, а? – сказал Кубриков. – Я бы сейчас убил за кусок мяса!

      – Это тебе не тушёнка! – согласился Кривицкий.

      Процесс жарки был бесподобен и ни с чем не сравним. Становилось жарко. Мясо источало сногсшибательный дымчатый аромат, который туманом простирался на сотню метров по земле в направлении продсклада и неизвестно откуда взявшегося КУНГа и очаровывал людей случайно оказавшихся на время его пленниками. Именно из этого дыма, будто из тумана, появился неизвестный полковник.

      – Здравия желаю… – протянул нараспев Бис.

      – Привет, ребята, – сказал он, протянув руку, – полковник Аистов, руководитель специальной группы минирования.

      – Исполняющий обязанности командира инженерно-сапёрной роты старший лейтенант Бис, – представился Егор.

      – Как? – переспросил Аистов, не выпуская руки.

      – Бис, – повторил Егор.

      – А зовут?

      – Егор.

      – Очень приятно. Меня – Вадим, – представился полковник, будто рассчитывал, что его будут называть по имени.

      – Так это ваш кузов универсальный нулевого габарита