Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том 1. Борис Яковлевич Алексин

и помощь, а также и помощь армейского хирурга Брюлина.

      Борис решился:

      – Товарищ начсанарм, у меня есть личная просьба, разрешите?

      – Пожалуйста.

      – Вы спрашивали меня, не хочу ли я взять с собой кого-нибудь из медсанбата. Так вот, после кое-каких размышлений я хотел бы взять с собой моего связного, с которым служу уже полтора года. На это я получил согласие командования дивизии. И операционную сестру, с которой я работаю с начала войны.

      Николай Васильевич Скляров улыбнулся:

      – Я ждал этой просьбы, ведь вас с ней связывают не только чисто служебные отношения, я об этом слышал. Ну что же, не возражаю.

      – Шурочка, – позвал он свою секретаршу, находившуюся в другой половине землянки. – Заготовь предписание о переводе из медсанбата № 24 в полевой госпиталь № 27 операционной сестры, младшего лейтенанта медслужбы… Как её фамилия?

      – Шуйская, – воскликнула Шурочка, – я её знаю. Я ведь в этом медсанбате тоже когда-то работала…

      Борису оставалось только смущённо кивнуть головой.

      Часов около пяти вечера, после обеда в Военторговской столовой Алёшкин ехал в своей легковой машине типа ГАЗ-АА, или, как все её любовно называли, «козлике», уверенно ведомой Лагунцовым, в госпиталь. По дороге он дал шофёру следующее распоряжение:

      – Товарищ Лагунцов, возьмёте санитарную машину и сегодня же вместе с Бубновым поедете в медсанбат, там переночуете, а завтра утром вернётесь в госпиталь. Туда отвезёте несколько мешков картошки и других овощей, я Захарову скажу, чтобы погрузили, а оттуда возьмёте мои вещи, моего ординарца и собаку. Отдадите вот этот пакет командиру медсанбата, и если медсестра, которая распоряжением начсанарма переводится в наш госпиталь, успеет собраться, то захватите и её.

      Лагунцов молча взял пакет и, высадив начальника у крыльца, отправился выполнять поручение.

      Войдя в дом, Борис заметил, что кто-то уже успел позаботиться, чтобы его жилище было приведено в относительный порядок: пол был чисто выметен, горели лампочки (темнело рано). На широкой кровати лежал набитый сеном тюфяк, покрытый простынями и одеялом. В головах лежала настоящая перьевая подушка. Стол был закрыт клеёнкой, и на одной его стороне лежал столовый прибор.

      Почти вслед за Борисом в дом вошла белокурая молодая женщина с голубыми глазами и приветливой улыбкой на полных губах. На ней была форма и погоны старшины. Она остановилась у дверей и произнесла:

      – Товарищ майор, старшая палатная медсестра Мертенцева. Я тут вам постель приготовила и поручила девушкам немного прибраться. Затем устроитесь, как вам будет удобно. Нам Лагунцов сказал, что он вашу операционную сестру привезёт…

      Борис рассердился: «Значит, Лагунцов уже успел всем раззвонить, что новый начальник госпиталя с собой из медсанбата операционную сестру везёт! Да, положение, что же делать? Сразу сказать вот этой женщине о своих отношениях с Шуйской глупо, но тогда, как объяснить её перевод вместе со мной? Сказать ей, что Шуйская –