Первая формула. Р. Вирди

пьес. Плетущие… Мудрые маги, способные изменять мир вокруг себя ради того, чтобы творить великие и ужасные дела.

      С отвисшей челюстью я наблюдал за Маграбом. Рядом стоял легендарный мастер, а я не знал, что сказать.

      Должно быть, Маграб видел, что происходит в моей бедной голове.

      – Значит, ты служишь у Халима? – спросил он, и я кивнул, не в силах подобрать слов. – Как зовут тебя?

      – Ари.

      – Хм… Ари? – Маг зашевелил губами, словно заучивая эти три буквы, и снова заговорил: – Хорошее у тебя имя. А я – Маграб. – Он улыбнулся и протянул мне руку.

      Я подскочил к нему и, сжав его кисть в ладонях, затряс ее куда сильнее, чем требовалось для рукопожатия. Маграб не стал высвобождаться из моего энергичного захвата и спросил, взглянув на сцену:

      – Стало быть, ты помогаешь Халим-саму творить его магию? Об этом он говорил?

      – Работаю в трюме, – кивнул я. – Надеюсь, когда-нибудь Халим позволит мне играть на сцене.

      – Это вершина твоих желаний? Хочешь стать лицедеем? Ничего иного в книге твоей судьбы не написано?

      Я примолк. Сложный вопрос. Мое возбуждение схлынуло и вновь вернулось при воспоминании о том, как Маграб, словно великий Брам, вызвал огонь, что пылал на его ладони.

      – Не я, а ты сотворил магию…

      – Ты прав.

      – Как в древних сказаниях?

      Маграб невозмутимо кивнул.

      Я вздохнул. Пожалуй, задавать следующий вопрос у меня не было права, и все же детское бесстрашие и любопытство взяли верх. Кстати, порой это опасное сочетание. Конечно, я знал, чего хочу от жизни. Желал возжечь собственный огонь, понять его природу и творить с его помощью, как было миллиард лет назад. Я жаждал сам стать легендой.

      Детские мечты не имеют границ. А взрослый человек, их сохранивший, способен совершить немало ужасных или, наоборот, великих поступков.

      – Научишь меня?

      Иногда беду можно накликать одним-единственным словом. Маграб его произнес:

      – Да.

      Все просто. Проще не бывает.

      Сейчас я думаю: Маграб подозревал, кем я могу стать и как применю его учение. Но, в конце концов, я был всего лишь ребенком.

      12

      Уроки и истины

      Маграб оказался лучшим учителем в мире. Вероятно, терпелив он был от рождения. Любопытство плетущий ценил и даже поощрял.

      Энергии у старика было хоть отбавляй, а ясный ум позволял преодолевать трудности, что представлял для него такой ученик, как я.

      Более всего мне запомнились глаза и голос Маграба. Глаза – кусочки выцветшего нефрита, серого с легким зеленоватым оттенком, напоминавшим об их первоначальном цвете. Голос – сильный и четкий, с твердыми интонациями наставника, подготовившего не одно поколение юных магов. С таким голосом можно командовать армией.

      Тем не менее и в голосе, и в глазах Маграба всегда сквозила доброта.

      – Вопросы ты задаешь неправильные, Ари. – Маграб запустил руку в складки своей хламиды и извлек оттуда серебристую нить. Уж не его ли собственный волос? И что? Я молча прищурился, переводя взгляд