Первая формула. Р. Вирди

Услышал Брам его и дал имя ему.

      О Сайтан, сын мой…

      Предстал пред ним Сайтан, принц белого пламени и звездного света. Самой судьбой было ему назначено способствовать отцу, чтобы тот выполнил долг свой.

      – Поможешь ли ты мне? Пойдешь ли со мной, избавишь ли от одиночества?

      Не преминул сын ответить согласием:

      – Да, отец мой.

      Взялись они за руки и обменялись плотью своей, чтобы родились от нее дети, братья и сестры Сайтана.

      Ратийя, Ши́ву и Арни́я —

      Богов мы помним имена.

      Плоды земли достались Ши́ву,

      Любовь Ратийе отдана…

      Арния долго размышляла;

      Ждала, смотрела, выбирала…

      И дождалась, пока на свет

      Не появился человек.

      В тот самый миг она решила,

      Что примет под свое крыло

      Людей безродных и гонимых,

      В ком семя мудрости росло.

      Вслед за Арнией Хан родился,

      И рассердился новый бог:

      Ужель для младшего для сына

      Брам ничего не приберег?

      И выбрал Хан свою стихию,

      Героям славным стал отцом,

      Стал богом храбрости и силы,

      Великих подвигов творцом.

      Творенье мира продолжалось,

      Брам строил новой жизни сад,

      Следили боги неустанно

      За тем, чтоб дело шло на лад.

      Долго обменивались они историями своими, обсуждали, кто чем будет заниматься, и держали ответ пред теми, кто избрал их, а кто-то тихонько сидел подле Брама, ожидая, когда появятся на свет другие его творения. Смертных – людей и Шаен – еще не было.

      И все же новые боги не сумели избавить Брама от одиночества. Картина творения оставалась неполной. Но в чем причина? Брам догадаться не мог.

      Что-то тут не так… Чего-то по-прежнему недостает, однако не могут разум и взор мои этого постигнуть. Быть может, не мне об этом судить, а детям моим?

      Собрал Брам детей своих и спросил: что мыслят они? Дети предложили ему действовать как ранее: отделять от себя частички сущности, и от них тоже, и таким образом попытаться создать нечто новое. Обдумал Брам их предложение. Что изменится? Нет ли иных путей творения?

      И сказал он:

      – Нет. На этот раз будет иначе. Создание пламени и богов – в прошлом. Неужели ничего не сумеем мы придумать? Так и будем творить сущности из плоти моей и огня моего? Мне требуется нечто другое: более высокое и в то же время более приспособленное. Нечто простое, но могущественное. Нечто иное, что потребуется смертным мира сего.

      Итак, на этот раз не стал Брам жертвовать плотью своей и вновь возникших богов. Попросил он их лишь поделиться внутренним огнем и частичкой естества, чтобы бросить их в великое ничто.

      – Последуете ли вы за мной, дети мои? Поступитесь ли частью сущности своей – тела и души, как бы больно ни было вам?

      Желал Брам, чтобы дети его все обдумали и твердо уверовали в то, что жизнь может возникнуть там, где ее никогда не было. И вознаградились усилия их.

      – Кто