Кляксы и пятна. Евгений Айдин

Схватила с крышки инструмента тот самый букет с запиской. Резким движением упоения собой швырнула его в зал. Букет приземлился между двух пустующих сидений.

      – Спасибо, родные, – вспыхнула прима.

      …А монтировщики нам деньги так и не отдали. Думаю, занавес можно опускать.

      3. Все сначала

      (История одержимости)

      Доброй ночи, одиночество!

      Здравствуй, разума тюрьма!

      Жить назло любым пророчествам

      клялся зеркалу спьяна…

      Доброй ночи, совесть-дура,

      и тебе привет, любовь!

      Две бесформенных фигуры

      между двух тупых углов…

      Все сначала…

      Доброй ночи, одиночество!

      Здравствуй, разума тюрьма!

      Жить назло любым пророчествам

      клялся зеркалу спьяна…

      Доброй ночи, совесть-дура,

      будь, как выпившая блядь!

      По любви немой натуре

      отучи себя скучать…

      Все сначала…

* * *

      Талант может смириться и замолчать. Гений всегда одержим. У него нет дороги обратно…

      Стасик Ковальский – гениальный гитарист. Думаю, другая вселенная обеспечила бы ему умопомрачительную карьеру. В этой он прослыл неудачником, демагогом и грубым критиком коллег.

* * *

      Отец Стасика родился на Западной Украине. Стараниями чекистов лишился родителей в послевоенные годы. Переехал в Донецк году в шестидесятом. Дважды отсидел за воровство. Устроился на шахту. Встретил в трамвае юную портниху. И результатом их ночного союза стал самый своенравный человек на свете…

* * *

      В школе Стасик Ковальский долго оставался незамеченным. Неожиданно для самого себя он решил прочитать стихи с выражением и ослепил свою первую аудиторию зарницей артистизма. Соблазнившись первым общественным вниманием, Стасик подумал, что стихи интереснее петь. Выпросил у родителей гитару. Вокальных данных он в себе не обнаружил, но инструмент «прилип» к нему навсегда…

      Думаю, музыкальные инженеры советского времени специально конструировали гитары так, чтоб отвадить энтузиастов от самодеятельности. Со Стасиком этот трюк не прошел. Не прилагая особых усилий, он за полгода занятий изобразил произведение Сантаны с ювелирной точностью.

      Каким-то чудесным образом Стасик, вооруженный инструментом, оказывался на сцене комсомольских собраний. Там ему приходилось аккомпанировать специфическим дарованиям. Например, был один парнишка, внешне напоминавший намасленный блинчик. Солнцеликий и блестящий персонаж. Стасику захотелось смазать его вареньем.

      – Стасик, – язвительно начал Блинчик. – Тебе бы не помешало подстричься.

      – А тебе начать попадать в ноты…

      Парень этот пел скорбно сощурившись. Заметно фальшивил. В глубине души Стасик этому радовался из диссидентских побуждений. Репертуар таких мероприятий он ненавидел. Со сцены звучало:

      – С чего начинается Родина…

      Выслушав