Рецепт на тот свет. Далия Трускиновская

глазом.

      Маликульмульк пошел было к апартаментам княгини, но спохватился, вернулся в канцелярию и забрал срезанные печати. У него ведь была в челяди союзница, няня Кузьминишна, хотя союзница не очень надежная – того и жди от нее дурацкого доноса, не потому, что вдруг воспылала враждой, в потому, что охота покрасоваться перед Варварой Васильевной своим всезнанием и догадливостью, подтвердить перед всеми свое положение особы, приближенной к княгине.

      Конечно, можно было сказать княгине правду – что производится дегустация, и не просто так, а с благородной целью. Но она, во-первых, разозлится, что князь затеял это дело без нее, во-вторых – захочет принять участие, и кончится это тем, что супруги повздорят, а кто останется виноват? Да Косолапый Жанно со своей неуклюжестью!

      Проще забраться незаметно в кабинет и взять две бутылки из четырех, те две, которые уже почти пусты, а непочатые пусть остаются, иначе дегустация и впрямь кончится попойкой.

      Няня Кузьминишна обреталась в девичьей и блистала не хуже молодой щеголихи на придворном балу – сидела в нарядной душегрее, присматривала за девками, занятыми рукодельем, и хвалила старые времена, когда никто знать не знал и ведать не ведал про нынешний разврат. Кабы не знать, что она состояла при Варваре Васильевне в пору первых придворных успехов будущей княгини, то, пожалуй, и поверить можно.

      Тут же находилась и Тараторка, ковыряла иголочкой клочок шитья и явно скучала; в девичьей не очень-то весело, а у себя в комнатке – и того скучнее. Прошла та счастливая пора, когда ее радовали новые книжки и журналы, когда весь досуг занимали певчие пташки в клетках, а подаренная Маликульмульком «рисовальная школа» привела в восторг. Тараторка тосковала, как всякая пятнадцатилетняя девица, которой уже пора бы с кем-нибудь целоваться в темной комнате или в саду.

      – Иван Андреич! – воскликнула она. – Заходите же, что вы встали?

      – А ты тут отчего? – спросил Маликульмульк. – Ты бы шла к дамам, почитали бы вслух хороший роман…

      – Дамы вышли в город, а ее сиятельство с мальчиками и аббатом кататься поехали, коньки с собой взяли.

      – А ты что же?

      – А я нездорова, – немного смутившись, ответила Тараторка.

      – Простыла? Что тебе Христиан Антонович прописал?

      – Да что ты, батюшка, к дитятку пристал? – вмешалась Кузьминишна. – Мало ли – съела не то, животик болит…

      Тараторка ахнула, вскочила и вылетела из девичьей.

      – Ну ты уж, нянюшка, девичьих секретов не выдавай, – сказал Маликульмульк и тоже вышел.

      Тараторка обнаружилась за поворотом коридора.

      – Я Варваре Васильевне на нее пожалуюсь! Хорошо еще, это были вы, а ну как перед кавалерами опозорит? Мало ли что… голова у меня болит! Мигрень, как у Прасковьи Петровны! – выкрикнула Тараторка.

      – Слушай меня. Ты сейчас пойдешь в кабинет к ее сиятельству. Там стоят те бутылки с бальзамом, что мы давеча дегустировали. Так ты непочатые оставь, а початые принеси, – быстро велел Маликульмульк. – Его сиятельству надобно.

      – А