Игрок. Саша Токсик

стригут на шерсть, или на курёнка, которого отправляют в суп.

      И нет в этом ничего обидного. Я в глазах этой парочки точно такой же лох. Только лох зубастый.

      – Уже нашли с кем сыграть? – говорю между делом.

      Небрежно так, но с лёгким разочарованием.

      – А ты что, надумал? – спрашивает Володя, – можем и на четверых пулю расписать. Дело недолгое.

      Шмотки мои и сигареты импортные они уже давно «срисовали». Не удивлюсь, если и деньги в кошельке пересчитали, пока я спал. И также аккуратно положили обратно. Зачем красть, если сам отдам, только позже? В отношении меня они не спешат. В одном купе едем, дорога дальняя. Никуда не денусь.

      – Знакомый предложил, – говорю, – но раз уж вы начали, то, значит, огорчу его.

      – Пускай приходит! – радуется Серёга.

      Мотыльки к ним сами на огонёк слетаются.

      – Не пойдёт он сюда, – морщусь я, – там такой гусь, его с места не сдвинешь. В СВ едет, с полным комфортом. Да ладно, парни, не берите в голову! Пойду, найду ещё кого-нибудь.

      Парни переглядываются.

      – А что за гусь? – любопытствует Володя.

      – Директор винзавода, – говорю, – я с ним в Москве познакомился. Вернее, не с ним, а с его работницей. Есть там такая Галя, так у неё такая зад…

      – Ты про Галю погоди, – перебивает меня Володя. – Ты ж не с Галей играть зовёшь.

      – Нет, с Галей я другое хочу, – грустнею я, – самое главное, что и она не против… А этот прицепился, «сыграй, да сыграй». А вдвоём какая игра?

      Вагон СВ для моих попутчиков – территория неизведанная. Хотя бы потому, что нет у них никакого основания в нём оказаться. Едут в нём люди ответственные, праздного шатания не одобряющие.

      Можно, конечно, подловить их в вагоне-ресторане, но это подразумевает сложную комбинацию, на которую у вагонных катал нет ни времени, ни желания. Вон курортники в каждом купе, только успевай нахлобучивать. Лучше синица в руках.

      Но тут пресловутый журавль оказывается не в небе. Его, можно сказать, преподносят на блюдечке с голубой каёмочкой.

      Эмоции двух бедняг читаются по их глазам. «Ну что мы поимеем с бедняги-отпускника? Сотни три накопленных рублей? Часы „Слава“ с пятнадцатью амнями? Потёртое обручальное колечко, чтобы сдать в ломбард? Случается и такое, в азарте отдают последнее. А советский директор может и пару тысяч на столе оставит, не поморщившись. Ну а если в азарт войдёт, то тут не просто золотая жила, тут целый прииск…».

      – Пойдём, перекурим? – предлагает Володя.

      Чувствуется, что из них двоих он более заводной. Наживку проглотил вместе с удочкой.

      – А этот твой директор, он что за мужик? – уже в тамбуре спрашивает осторожный Серёга.

      – Спокойный, – говорю, – положительный. Совхоз у него, и при нём винзавод, – сдаю я Бубуна с потрохами.

      Каталы переглядываются. Угощаю их «Кэмелом», намеренно светя импортные сигареты.

      – Вот, угостил. – незаслуженно приписываю товарищу директору щедрость и некоторую легкомысленность, – Бери, говорит, Михалыч,