Их темная Дарлинг. Никки Сент Кроу

моложе.

      Я раскалываю ещё скорлупку и острыми зубами разгрызаю арахис. Амара вздрагивает.

      – Что такое? – уточняю я.

      – Жизель и Хольт интересуются, присоединишься ли ты к нам за ужином. – Она останавливается в нескольких футах от меня, сцепив руки за спиной. Одета она в чёрный – цвет Ремальди, на груди бархатной туники золотом вышит гербовый лев на задних лапах. По характеру Амара скорее воин, чем принцесса, она всегда предпочтёт дипломатии путь насилия, хотя никогда в жизни не видела настоящего поля боя.

      На бедре у неё висит длинный меч. Рукоять инкрустирована рубинами-кабошонами, так что вряд ли его можно применить по назначению. Оружие для галочки, кричащая демонстрация богатства. Этот предмет словно говорит за своего владельца: «Я так богат, что даже меч, которым я не пользуюсь, сверкает и переливается».

      – Твоя сестра просто хочет, чтобы я нагнул её, оттаскал за волосы и заставил почувствовать себя грязной шлюшкой.

      Я временно оставляю арахис и, закурив, с комфортом раскидываю руки по спинке богато украшенного диванчика, привинченного к полу. Обеденный зал по левому борту предназначен для особых случаев – но я считаю себя особенным каждый день.

      – Так ты собираешься? – переспрашивает Амара.

      – Оттаскать твою сестру за волосы?

      Она цокает языком. Ревнует меня ко всем, кого я трахаю при дворе.

      – Нет. Прийти на ужин.

      Я со вздохом откидываю голову на спинку диванчика.

      – Не испытываю большого желания.

      – Рок, – на «р» она почти мурлычет.

      – Да?

      Амара подходит вплотную и забирается ко мне на колени, седлая меня. Я чувствую, как жарко у неё между ног. Она устраивается у меня на бёдрах, кожа её новеньких сапог поскрипывает.

      – Приходи на ужин, пожалуйста.

      Ах, миленькая принцесса настойчиво просит.

      Мало что может быть приятнее такой просьбы.

      У Амары светлые волосы, как у всех членов её семьи, но кудрявые. Тем не менее она их выпрямляет и большую часть времени носит заколотыми на затылке, чтобы не допустить слухов о своём происхождении.

      Ни у кого из Ремальди нет кудрявых волос.

      Только у капитана гвардии её отца.

      И, естественно, ходили слухи о романе капитана с правящей королевой.

      Я снова затягиваюсь сигаретой. Амара незамедлительно переводит взгляд на мой рот, пристально следит за тем, как я обхватываю губами папиросную бумагу, а в следующее мгновение выпускаю облако дыма и быстро втягиваю обратно.

      У Амары невольно вырывается лёгкий вздох, и она подаётся ко мне, потираясь промежностью о мою ширинку.

      Но я не в настроении.

      Неверленд всё ближе, а час моей жажды и вовсе почти наступил.

      – Приходи на ужин – и не пожалеешь, что напрасно потратил время. – Она опускает руку вниз, трогая меня.

      Амара, очевидно, последняя в очереди на трон, хотя мне уже доводилось удивляться неожиданным наследникам. В конце концов, некогда я думал, что сейчас моей родиной будет править какой-нибудь лорнский принц – а потом мой маленький братишка выпотрошил всю тогдашнюю королевскую семью голыми руками. Вот это был сюрприз.

      Но хотя при настоящем раскладе Амаре и не видать власти, по распущенности она способна дать фору кому угодно.

      До всей нынешней чепухи мы проводили большую часть ночей в дарклендском квартале красных фонарей, трахаясь и накуриваясь до потери пульса.

      – Подозреваю, что с тобой я не пожалею о потраченном времени вне зависимости от ужина, – откликаюсь я, делая ещё одну глубокую затяжку.

      Бледные щёки Амары розовеют. Я слишком стар для неё, хотя мы выглядим ровесниками – оба плюс-минус лет на двадцать шесть.

      Пожалуй, я слишком стар для половины людей, которых трахаю. Побочный эффект бессмертия.

      – Сестра хочет убедиться, что ты по-прежнему верен нам, – продолжает Амара, – и не проявишь слабость в деле, которое касается твоего брата.

      Я вздыхаю.

      – Мы с Вейном не разговаривали и не виделись годами. Здесь неоткуда взяться слабости.

      Если бы Амара умела читать эмоции людей сквозь собственную похоть, она бы понимала, что я лгу.

      Да, я злюсь на брата. Он выбрал Питера Пэна, а не меня. Но предам ли я его ради королевской семьи? Нет. Никогда в жизни.

      Так что мне приходится соблюдать крайнюю осторожность, а виновата в этом королева фейри.

      Ведь это она, призывая меня в Неверленд обещаниями раскрыть секреты Питера Пэна, отправила письмо во дворец, хотя прекрасно знала, что королевская семья перехватит послание и вмешается в дело. Они искали любую возможность отобрать Тень Смерти Даркленда у моего брата, только слишком его боялись, чтобы встретиться с ним в прямом столкновении.

      Зато теперь они надеются, что его ужасный старший брат сделает за них всю грязную работу.

      Но