Меч и ятаган. Дэвид Болл

означало танцы до наступления ночи.

      Елена сказала Марии, что название пещеры Мекор-Хаким означает «источник жизни», но Мария про себя решила, что на самом деле это означает «источник бесконечных тайн». Как только ей открывалась одна, за ней тут же следовала другая. Как-то раз Мария играла с детьми в прятки и в одном из верхних коридоров за кучей камней нашла какой-то мешок из рогожи и заглянула в него.

      – Это шофар, – объяснила ей Елена. – Фенсу сделал его из бараньего рога. Он играет на нем на Рош ха-Шана и Йом-Кипур.

      Елена попробовала поиграть на нем, но ей удалось произвести лишь слабый писк. У Марии получилось чуть лучше – похоже на блеянье голодной овцы, и девочки расхохотались.

      Однажды они долго шли по одному из верхних коридоров, а потом Елена остановилась, запустила руку в узкую расщелину и осторожно вытащила оттуда какой-то сверток. Она бережно развернула его, и Мария ахнула от восхищения. Голуби порхали над галерами, все двигались в какую-то далекую страну с ласковыми зелеными холмами и широкой рекой.

      – Это называется мизрах, – сказала Елена. – Элли нарисовала. Мы вешаем ее на стене, указывающей в сторону Иерусалима, чтобы знать, в каком направлении молиться.

      Самой ценной реликвией была «Мегилла» – свиток, который передавался из поколения в поколение в семье Элли. Он был покрыт письменами на иврите. Никто из обитателей пещеры не умел читать на этом языке, но мать Элли однажды рассказала ей отрывок из Книги Руфь. Потом у них дома случился пожар, в котором свиток выжил, а вот родители Элли – нет. Теперь свиток бережно хранился завернутым в пропитанную маслом ткань в нише над менорой.

      В другом мешке был изысканный серебряный ларец, украшенный филигранно исполненными ветками мирта и ивы.

      – А это – этрог… – начала Елена, и тут у них за спиной появился Фенсу!

      – Раньше это был уродливый подсвечник, принадлежавший Ингуанесам.

      Эта фамилия была знакома Марии – знатная семья из Мдины, одна из самых влиятельных на острове.

      – Они тебе его подарили? – спросила она.

      – Да они даже не знали, что он у них есть, – рассмеялся Фенсу. – Пылился где-то в сарае за конюшней вместе с сотней подобных вещиц. Я вынес его из тьмы и превратил в то, что помогает славить Господа.

      Наконец до Марии дошло, что имелось в виду, и Фенсу ухмыльнулся, заметив выражение ее лица. У знати в Мдине было и так слишком много богатств, поэтому Фенсу время от времени, работая в их роскошных домах, не отказывал себе в удовольствии позаимствовать хрусталь, серебро, медь или латунь. А потом при помощи ювелира Коула Фенсу переплавлял металл в более практичные и менее узнаваемые формы. Этрог оказался лишь одним примером. Из набора латунных блюдец Фенсу смог сделать потрясающую менору, а хрусталь перепродавали или пользовались им сами.

      – Мы единственные