Капитан Ульдемир. Властелин. Владимир Михайлов

молодости, – сказал Ульдемир, не обидевшись за некоторое нарушение этикета, – я прочитал у одного писателя хорошие слова: что бы ни случилось, всегда держите в лоб урагану.

      Уве-Йорген удовлетворенно кивнул.

      Несколько секунд продолжалось молчание. Потом Шувалов поднял голову.

      – Капитан, в таком случае прикажите начать монтаж установки. Сейчас же, а не тогда, когда предполагалось.

      Гибкая Рука резко повернул голову.

      – Еще до торможения? Опасно, профессор! При перегрузках…

      Шувалов покачал головой.

      – Понял! – воскликнул Уве-Йорген. – Перегрузок не будет, не так ли? Атакуем с ходу?

      – Так будет лучше, – сказал Шувалов. – Если мы сохраним теперешнюю скорость, выбросы могут и не зацепить нас. Если только вы обеспечите точность наведения при движении по касательной.

      – Чему-то ведь мы все же научились, – сказал Питек.

      – Разговоры! – сказал капитан Ульдемир. – Приступить к монтажу! Хвалиться будем потом.

      Ощущение опасности, как ни странно, придало людям бодрости. И в первую очередь – экипажу: опасность – это было что-то из прошлого, из молодости, из той жизни, которую они (каждый про себя) считали единственно настоящей. Для ученых чувство непрерывной угрозы явилось чем-то совершенно новым: переживать такое им не приходилось. В первые дни непривычное ощущение их тяготило; потом, неожиданно для самих себя, они нашли в нем какой-то вкус. Им стало казаться, что новая жизнь, жизнь в опасности, отличалась от прежней, спокойной, как морская вода от водопроводной: у нее был резкий вкус и тонкий, бодрящий запах, заставлявший дышать глубоко и ощущать каждый вдох как значительное и радостное событие.

      Вряд ли ученые признавались даже самим себе в том, что такое отношение к жизни возникло у них под влиянием шестерых человек из других эпох – людей, относившихся к жизни именно так.

      Работали быстро, даже с каким-то ожесточением. На звезду Даль поглядывали теперь с опаской. Красивое светило оказалось коварным. Хотелось поскорее сделать все и оказаться подальше от него – если удастся.

      Но с тем большим усердием велось наблюдение за светилом.

      – Ну как она там сегодня, Питек?

      – Нормально, Уль. Звезда как звезда. Пахнет медом. Ты когда-нибудь ел мед?

      – Не меньше твоего. Но при чем тут звезда?

      – Желтая, как мед. Хочется зачерпнуть. И еще что-то было, что мне напомнило. Погоди, дай подумать… Да! Пчела!

      – С тобой не соскучишься. Еще и пчела?

      – Она ползла. Понимаешь: мед, и по нему ползет пчела. Медленно-медленно…

      – Прямо идиллия. А цветочков там не было по соседству?

      – Извини. Цветов не было. Только пчела.

      – Наверное, пятно, – сказал капитан Ульдемир. – На звездах, как тебе известно, бывают пятна.

      – Мы это давно знали. У нас были люди, что глядели на солнце, не щуря глаз.

      – Дай-ка я тоже взгляну – через фильтры, конечно…

      Ульдемир смотрел на звезду Даль. Медового цвета, приглушенная светофильтром звезда цвела одинокой громадной кувшинкой на черной воде,