Король былого и грядущего. Теренс Хэнбери Уайт

пристроились по сторонам от огромного мужчины, и, чтобы держаться с ним вровень, им приходилось на один его шаг делать три своих – и делать быстро, ибо хоть говорил он очень медленно, но босые ноги его шагали очень быстро. Пес трусил следом.

      – А скажите, – спросил Варт, – куда вы нас ведете?

      – Так получается, что к Робин ‘уду, куда же еще? Как это вы не догадались с вашим умом, мастер Арт?

      При этом гигант лукаво подмигнул краешком глаза, ибо понимал, что вдвойне озадачил мальчиков – во-первых, для них так и осталось неясным настоящее прозвание Робина, а во-вторых – откуда Маленькому Джону знать Варта?

      Варт для начала выбрал второй вопрос.

      – Откуда вы знаете мое имя?

      – Да уж мы знаем, – сказал Маленький Джон.

      – А Робин ‘уд знает, что мы придем?

      – Ну нет, утеночек мой, ученый мальчуган вроде тебя должен и имя его произносить по-ученому.

      – Да как же его зовут? – воскликнул мальчик, отчаявшись и задыхаясь оттого, что приходилось все время бежать. – Вы-то сказали «уд»!

      – Так ведь ‘уд и есть, утеночек, так же, как зовется по-нашему лес, которым вы бежите. Это очень хорошее имя.

      – Робин Вуд!

      – Вестимо, Робин ‘уд. Как же еще его называть, когда он-то и правит лесом? Они ведь места привольные, леса-то, добрые места. Хочешь, спи в них, что зимою, что летом, хочешь, бей дичь для общества, если проголодался, хочешь, дыши их запахом, когда деревья выпускают хорошенькие яркие листья, одно за другим, все по порядку, или теряют старые – по тому же порядку, но только наоборот; можешь стоять, и тебя не увидят, можешь ходить, тебя не услышат, а уляжешься спать, лес согреет тебя, – да, доброе место лес, настоящее, для вольного человека с руками и с сердцем.

      Кэй сказал:

      – А я-то думал, что все люди Робина Вуда носят штаны и дублеты из зеленой линкольнской шерсти.

      – Так это мы зимой, когда есть в том нужда, а то еще кожаные поножи надеваем, но то на лесных работах, а летом такая одежка нужна разве что на заставах – для тех, кому нечем заняться, кроме как сторожить.

      – Так, значит, вы на посту стояли?

      – Ну да, как и старый Мач, с которым вы говорили у сваленного дерева.

      – А большое дерево, к которому мы подходим, – воскликнул торжествующий Кэй, – это, я думаю, крепость Робина Вуда!

      Они приближались к царице леса.

      Это была липа, огромная, как та, что растет в «Парке Мур» в Хартфордшире, – не менее сотни футов в высоту и футов семнадцать в обхвате, если обхватывать в ярде от земли. Подножие ствола ее, схожего с буковым, украшало кружево молодой поросли, а кора в тех местах, где от ствола отходили большие ветви, треснула и обесцветилась от дождевой воды и древесного сока. Пчелы жужжали среди ее липких и ярких листьев, уходящих в небо все выше и выше, и веревочная лестница терялась в кроне. Без лестницы никто бы на нее не взобрался, даже в железных крючьях.

      – Верно надумали, мастер Кэй, – сказал Маленький Джон. – А вон и мастер Робин, между ее корнями.

      Мальчики, внимание которых