Король былого и грядущего. Теренс Хэнбери Уайт

сказал перепелятник.

      – Отважное сердце! – сказал кобчик.

      – Не следует ли нам пропеть теперь Песнь Триумфа? – спросил смягчившийся Балин.

      – Разумеется, – сказала сапсаниха.

      И они запели все вместе, и солистом у них оказался певший во все горло Полковник Простак, и триумфально звенели их колокольцы в страшном свете луны.

      Горние птицы слаще,

      Но птицы долин толще,

      Оттого-то их чаще

      Мы обращаем в мощи.

      Кто там скорчился – кролик?

      Бей его в грудь и в брюхо!

      Кролик сладок до колик,

      И визг его тешит ухо.

      Тот бьет в поднебесье птицу,

      И пух облачками тает,

      Тот низом за птицей стремится,

      А тот ей башку отрывает.

      Но Варт – меж Дербников Король,

      Всех дальше коготь свой простер,

      Пусть же шлет он дары

      Нам на наши пиры,

      И да славит его наш хор!

      – Попомните мои слова, – воскликнул красавец Балан, – из этого юного кандидата выйдет настоящий Король. А ну-ка, ребяты, хором, все вместе, в последний раз:

      Но Варт – меж Дербников Король,

      Всех дальше коготь свой простер,

      Пусть же шлет он дары

      Нам на наши пиры,

      И да славит его наш хор!

      9

      – Ну и ну! – произнес Варт, проснувшись на следующее утро в своей собственной постели. – Какая жуткая, какая роскошная банда!

      Кэй уселся в кровати и сразу застрекотал, сварливо, как белка.

      – Где это тебя носило ночью? – закричал он. – Небось в окошко удрал? Вот я скажу отцу, он тебя выдерет. Знаешь же, что нам не велено выходить после вечернего колокола. Чем это ты занимался? Я тебя повсюду искал. Вылез, вылез, я знаю.

      Порой, когда мальчикам требовалось по какому-то секретному делу выбраться ночью из замка, – чтобы подстеречь барсука, например, или поймать линя, которые только на вечерней зорьке и ловятся, – они спускались по водосточной трубе в ров и переплывали его.

      – Ой, заткнись, – сказал Варт, – я не выспался.

      Кэй ответил:

      – Вставай, вставай, скотина. Где ты был?

      – Не скажу.

      Он знал, что Кэй все равно не поверит его рассказу, а только обругает его вруном и еще сильней разозлится.

      – Не скажешь – убью!

      – Прямо так и убьешь.

      – И убью.

      Варт повернулся на другой бок.

      – Скотина, – сказал Кэй. И двумя пальцами, указательным и большим, ухватил Варта за сгиб руки и ущипнул изо всей мочи. Варт дернулся, словно лосось, вдруг оказавшийся на крючке, и заехал ему прямо в глаз. Миг – они уже выскочили из кровати, бледные, злые, сильно напоминающие освежеванных кроликов – ибо в те дни люди спали безо всякой одежки, – и замахали руками, как ветряки, норовя причинить один другому побольше вреда.

      Кэй был старше и крупнее Варта, так что в конце концов победа досталась бы ему, но он был более нервен