.

голубок, голубок. То же самое говорил мне сэр Эктор, когда я ловила его с синяком под глазом лет сорок назад. Крепче, чем в хорошей семье, нигде за хорошую ложь не держатся. Ну пойдем, невинная крошка, пойдем на кухню, там мы враз прилепим тебе на рожицу отличный кусочек мяса. Но ты все-таки не дерись с теми, кто здоровее тебя.

      – Да все в порядке, – снова сказал Варт, которому вся эта суета была противна, но судьба решила его покарать, и старая дама была непреклонна. Прошло полчаса, прежде чем он смог ускользнуть от нее, да и то пришлось унести с собой сочный шмат сырого мяса, который он, как предполагалось, будет прижимать к подбитому глазу.

      – Ничто лучше хорошей вырезки не вытягивает гуморов, – сказала няня, а повариха добавила:

      – Да мы тут с самой Пасхи такого лакомого кусочка не видели, и такого сочного тоже.

      «Отнесу эту дрянь Балану», – решил Варт и возобновил поиски учителя.

      Он без труда отыскал его в башенной комнате, которую тот выбрал еще в день своего появления в замке. Все философы предпочитают жить в башнях, в чем можно убедиться, посетив жилище, выбранное Эразмом в Кембриджском колледже, но башня Мерлина была даже красивее той. Не было в замке покоя выше этого, он располагался прямо под сторожевым постом главной цитадели, и из его окна взгляд мог привольно блуждать по общинному полю – коим по праву владели кролики, – по парку, по ловчему полю, пока наконец не терялся среди далеких синеватых верхушек Дикого Леса. По этому морю древесной листвы катились, как по овсам, бугристые волны, под конец растворяясь в дальних горах, где никто никогда не бывал, в облачных башнях и роскошных чертогах небес.

      Замечания, сделанные Мерлином по поводу подбитого глаза, носили чисто медицинский характер.

      – Изменение цвета, – сказал он, – вызывается кровоизлиянием во внутренних тканях (экхимоз) и проходит стадии от темно-лиловой через зеленую к желтой, а затем пропадает.

      На это возразить было вроде бы нечего.

      – Я полагаю, – продолжал Мерлин, – ты получил его, подравшись с Кэем.

      – Да. А откуда вы знаете?

      – Ну уж так уж.

      – Я вас искал, чтобы поговорить насчет Кэя.

      – Говори. Требуй. Отвечу.

      – Ну вот. Кэй считает, это нечестно, что меня вы все время в кого-нибудь превращаете, а его нет. И я тоже считаю, что это нечестно.

      – И я так считаю.

      – Тогда в следующий раз, как будем превращаться, вы превратите нас обоих.

      Мерлин уже позавтракал и теперь попыхивал пенковой трубкой, по-прежнему заставлявшей его ученика думать, что он дышит огнем. Вот и сейчас он основательно затянулся, оглядел Варта… открыл рот, чтобы что-то сказать, передумал, выдохнул дым и еще раз набрал полные легкие.

      – Порой, – сказал он, – жизнь вообще кажется нечестной. Известна тебе история про Илию и Равви Иаханана?

      – Нет, – сказал Варт.

      Он выбрал на полу местечко поудобнее и смиренно уселся, сообразив, что ему предстоит, как в случае с зеркалом, выслушать некую притчу.

      – Этот