4. Хашар. Беспощадная жестокость. Игорь Николаевич Евтишенков

это? – спросил Богдан своего безрукого «господина».

      – Танцовщицы, – с придыханием ответил тот, даже не повернувшись. Он весь уже был там, на вытоптанной поляне, заранее приготовленной для страшного представления.

      – А что с это у них? С головой? Шапки сверху, что ли?

      – О-о, конский волос! – многозначительно протянул Гэрэл, как будто эта фраза сама всё объясняла. Следующий вопрос задать не удалось. Воины вывели одну женщину на середину, а остальных расставили по кругу, вдоль костров. Потом каждой поднесли бурдюк. Богдан подумал, что это вряд ли было похоже на воду.

      – Кумыс? – крикнул он на ухо визжащему от радости Гэрэлу. Тот уже слился в экстазе с другими монголами, и превратился в дёргающееся и орущее животное с блестящими от возбуждения глазами.

      – А?

      – Кумыс пьют?

      – Не-е! Кумыс – плохо. Хорза, – быстро ответил юноша и снова присоединился к улюлюканью своих соплеменников. Богдан не знал, что хорза был очень крепкий напиток, напоминающий водку. Женщины передёргивались и плевались после нескольких глотков.

      Наконец бурдюки унесли. Монголы взяли женщин за руки и стали вращать, заставляя кружиться на месте. Затем крикнули развести руки в стороны. Женщины с трудом приподняли руки, их длинные волосы-гривы разлетелись и образовали большие круги, которые напоминали чёрные зонты.

      Со стороны главного монгола передали очередную команду. Зазвучали барабаны, выбивая ритмичную мелодию. На середину вышел человек с факелом. Он наклонился к ногам стоявшей в центре женщины и поджёг край волос. Его помощники в это время сделали то же самое с остальными. И сразу стали кружить женщин ещё быстрее, не давая им остановиться.

      Богдан сжался, увидев это ужасное зрелище. Огненные кольца заплясали по кругу, наполняя воздух отвратительным запахом горелого волоса. Но горели не только волосы. Монголы смазали эти «парики» чем-то жирным. Пламя, треща, медленно распространялось по всей длине, поднимаясь вверх. То и дело над ними вспыхивали искры, как на бенгальских огнях. Во все стороны поплыли волны едкого дыма. Ужас был в том, что огонь быстро приближался к головам несчастных женщин.

      – Нет! – заорал Богдан, но его отчаянный крик прозвучал как писк комара, в разбушевавшемся море ликующих голосов монголов. – О-о-о, нет, – прохрипел он и закрыл глаза, когда пламя целиком охватило первую жертву и та упала на землю, пытаясь сбить его руками. Кочевники стали вскакивать и бесноваться, прыгая и показывая на горящих, как свечи, фигуры. Однако всё это быстро закончилось. Остался только горький, отвратительный запах горелого мяса и волос, который невозможно было ни с чем спутать.

      В круг выбежали маленькие, суетливые воины в коротких халатах. Набросив верёвки на ноги неподвижным жертвам, они стали оттаскивать тела в сторону. На их место вышли другие воины. Они разделились на две части и стали играть в таран. Один разбегался и со всей